Лайза Хелл - Любовный марафон

Мужчины — это одно, а еда — совсем другое дело. Конечно, этот Ред ей очень понравился, но ее желудок не мог больше ждать, а антрекот оказался сочным и вкусным. Всему свое время!

— Как долго вы пробудете в Нью-Йорке? — спросил Ред и внимательно уставился на большой кусок мяса, который Нита поднесла ко рту. Так как Фелициата сидела в глубокой задумчивости, то отвечать пришлось Ните, хотя в этот момент ее рот был полон:

— До следующей среды, то есть еще пять дней!

— А потом? — снова поинтересовался Ред, с удовольствием наблюдая, как Нита отрезает от антрекота очередной кусок.

— Что будет потом, мы еще не знаем, — бодро ответила девушка. — Это должно решить наше руководство. Или мы будем выступать в одном из городов Америки или вернемся в Берлин. — О третьем варианте, то есть о том, что они могли еще неделю отдохнуть в Нью-Йорке, Нита умолчала. Не стоит сразу все рассказывать этому человеку. Прежде чем снова приняться за еду, она тоже поинтересовалась: — А вы когда возвращаетесь в Сан-Франциско?

— Через пять дней. Мы могли бы вместе провести оставшиеся вечера. Это было бы замечательно.

— Вы так считаете? — Нита резко положила на тарелку уже наколотый на вилку кусок антрекота. — А кто вам сказал, что мы согласны? — вопрошала она, сверкая глазами и хмуря брови. При этом девушка выпрямилась и отбросила за спину роскошную гриву своих темных волос. — Обычно мы сами решаем, как нам провести свободное время. И не привыкли, чтобы кто-то планировал это за нас.

«Да она с темпераментом, эта малышка! — усмехнувшись, подумал Ред. — И, вероятно, не позволит управлять собой». С каждой минутой Нита все больше нравилась ему. «Посмотрим, как она будет реагировать на мой первый поцелуй». В том, что он попытается поцеловать ее после ужина, прогуливаясь по темному берегу, Гарретт не сомневался. Причем ему не хотелось бы ограничиться только поцелуями. Обычно он завоевывал женщин стремительным приступом, при этом они, как правило, не оказывали никакого сопротивления. «И эту сладкую Ниту я тоже, вероятно, быстро завоюю!»

Правда, часом позже «сладкая Нита» ошеломила Гарретта, влепив ему сильную пощечину, когда на парковой скамейке на берегу Ист-Ривер он попытался тесно прижаться к девушке и поцеловать ее.

— Мы так не договаривались, дружочек, — хладнокровно заявила Нита. После этого повернулась на каблуках и громко крикнула Фелициате, прогуливающейся с Джерми вдоль набережной, что им пора возвращаться в отель. И, не реагируя ни на просьбы, ни на энергичные приглашения, не стала возвращаться на Ватер-стрит, где была припарковала машина, взятая друзьями напрокат.

Нита остановила такси, послала Джерми и Реду воздушный поцелуй, толкнула Фелициату в машину и быстро скользнула за ней следом. У Фелициаты даже не было времени протянуть Джерми на прощание руку.

Гарретт в большом смущении проводил взглядом такси, затем повернулся к своему другу. Он выглядел очень растерянным и каким-то пришибленным. Он здорово промахнулся с Нитой!

— Выглядеть такой пылкой и настолько холодно отшить меня… — Он неуверенно улыбнулся. — Что мне об этом прикажете думать? Не утратил ли я свой знаменитый имидж покорителя женщин?

— Ничего ты не утратил, Ред! Просто девушки молоды и скромны, и это все же приятно! Тебе, собственно, ничего не надо придумывать, всему свое время! Дай им пару дней, и они станут более доверчивыми.

— Ты так считаешь?

— Конечно, я так считаю! Вопрос, однако, в том, стремишься ли ты вообще завоевать эту женщину или, если это звучит для тебя слишком драматично, готов ли пожертвовать слово «завоевать» ради большого флирта оставшимися вечерами. Ведь, в конце концов, через пять дней наши пути разойдутся — обе девушки улетят назад в Германию, а мы в Сан-Франциско.

— Но она мне так понравилась, — задумчиво вздохнул Ред. После этого сел в машину на водительское место и быстро провел ладонью по глазам, словно пытаясь стереть образ прекрасной темноволосой девушки, который все еще продолжал стоять перед его взором. — Она сначала была такой… такой… живой, такой зовущей. А потом вдруг этот холодный, неприступный вид… Но я уверен, что за ним скрывается огнедышащий вулкан. «Наверное, было бы чудесно выпустить это пламя на свободу!» Гарретт признался другу, что с большим желанием посвятит все нью-йоркские вечера немецким девушкам.

— И когда же ты успел сгореть в огне любви? — спросил почти злорадно Джерми. — Я ведь предупреждал, что такое когда-нибудь должно с тобой случиться. И почему, собственно, не из-за этой привлекательной танцовщицы? У нее есть все, что ты обычно искал в женщинах: прекрасная фигура, красивое лицо, достаточно задора и дерзости, обаяние. К тому же темперамент, который, по всей видимости, едва ли тебе по плечу!