Лана Балашина - Дверь в полнолуние

После паузы он сказал:

-Подождите, я перейду на другой аппарат.

Сердце Марьяны болезненно заныло.

-Марьяна, Любомир умер. Примите мои соболезнования. Так вышло, что в сейф я полез только сегодня. У меня для вас есть письмо.

Марьяна успела только на утренний автобус.

Со вчерашнего дня, когда она узнала страшную новость, она не сказала и десяти слов. Ей казалось, что внутри нее поселилась черная гулкая пустота, и все слова, произнесенные ею, отражаются от черепа и громким эхом разносятся в голове.

Курт Рогге встретил ее на автостанции. Он сразу узнал ее. Марьяна не удивилась этому, но он пояснил:

-Вы очень похожи на Лизу. У нас ее все любили.

Он привез ее в маленький ресторан в центре города со странно знакомым названием. «Даккар» - Марьяна вспомнила, что там был конечный пункт маршрута очередной гонки.

В зале было тихо и малолюдно, по случаю раннего времени.

Курт попросил принести кофе, осведомился у Марьяны, не хочет ли она перекусить. Марьяна, которой со вчерашнего дня даже кофе не удалось проглотить, только отрицательно помотала головой. Он не стал настаивать.

Неожиданно из глубины ресторана вышел немолодой мужчина со смуглым лицом. Он подошел к столику, и Курт представил ей Али Оссейна, и Марьяна вспомнила, что Любомир рассказывал о своем приятеле, который держит ресторан.

Она кивнула, тихо сказала:

-Любомир часто рассказывал о вас.

Мужчины переглянулись, и Курт вынул из кармана пиджака письмо. Марьяна мельком глянула на него: простой белый конверт, надпись четким почерком Любомира «Марьяне Лотнер». Она погладила конверт пальцем, убрала в сумочку.

Подняв глаза на мужчин, сглотнула и твердо сказала:

-С вашего позволения, я прочитаю его потом, когда останусь одна. - Она повернула голову к Курту: - Как это произошло?

Он наклонил голову:

-Мы не знали, что все так серьезно. Любомир никогда не жаловался. В понедельник он вернулся, как обычно, перед обедом. Против обыкновения, ко мне не зашел, заперся у себя. Это теперь я думаю, что он писал письма. Потом неожиданно вышел, прошел по мастерским, он часто это делал. Заглянул в бокс, где готовили к гонке последнюю машену, поговорил с ребятами. Потом неожиданно поднялся в кабину, уселся на водительское сидение.Даже улыбался ребятам. А уж потом они обратили внимание, что он молчит. В общем, наш врач сразу прибежал, но сделать уже ничего было нельзя.

Марьяна помолчала.

Оссейн внимательно посмотрел на нее, подозвал официанта, и что-то тихо велел ему.

Через несколько секунд он появился у столика, принес Марьяне горячий кофе со сливками и рогалик. Оссейн скомандовал:

-Ешь! - причем сказано это было таким тоном, что Марьяна не посмела ослушаться.

После сладкого кофе в голове неожиданно стало меньше шуметь, и она некоторым образом вернула себе возможность соображать.

-Вы говорили «письма» - значит, то письмо, что он написал мне, было не единственным?

Курт кивнул.

-Второе письмо было написано мне. В нем был ваш адрес и телефон, и некоторые распоряжения, которые Любомир сделал для меня. Сейчас я думаю, что он знал.

Она горько улыбнулась.

-Конечно, знал. Потому и пошел прощаться с машинами. Больше всего на свете он любил машины. Часами рассказывал мне о моторах, о гонках, о трассах.Жаль, что вы не смогли сразу найти меня.

Курт кивнул.

-Он всегда тщательно скрывал все, что касалось его личной жизни. Ребята мне рассказали о том, что встретили вас на организационном собрании. Сам я там не был, но понял, о ком идет речь. Даже пытался разыскать вас, но ... Кроме того, на похоронах была Августа, неизвестно, что она могла выкинуть.

Марьяна попросила:

-Я хотела бы проехать на кладбище. Это возможно?

Мужчины переглянулись, и Курт кивнул:

-Конечно.

Они шли по узкой дорожке между надгробий, и вдруг Марьяна замерла: большая фотография Любомира, еще совсем молодого, в шлеме и расстегнутом комбинезоне, сверкающего всегдашней белозубой улыбкой, была окружена свежими цветами.

Марьяна оглянулась на Курта, попросила:

-Можно, я сама?.. Спасибо вам за все. У меня билет обратный на шесть часов, и я посижу здесь. Нет, нет, не надо меня ждать! Я вполне самостоятельна и доберусь на такси.

Он кивнул, и Марьяна осталась одна.

Она присела рядом с плитой, погладила холодный мрамор.

Курт вспомнил, что не сказал ей самого главного, и вернулся. Подойти не решился: красивая, стильно одетая девушка, которую он оставил здесь несколько минут назад, стояла на коленях и не то молилась, не то о чем-то разговаривала с фотографией.