Иосиф Гольман - И весь ее джаз…

Открыл дверь своим ключом.

— Наргиз, ты спишь? — спросил негромко, чтобы не будить, если действительно спит.

— Она не спит, — ответил из темноты знакомый голос.

Он все-таки поймал меня, чертов капитан!

Свет включился.

Джама сидел на стуле, направив на меня свой кургузый «Макаров». Или не «Макаров»? Похоже, в мой лоб смотрела какая-то самопальная штуковина. Впрочем, зная Джаму, я не сомневался, что вполне смертоносная.

Однако страха не чувствовал. Только радость оттого, что успел договориться с Береславским о Наргиз.

Она, кстати, присутствовала здесь же, плотно связанная широким скотчем и с заткнутым полотенцем ртом. Я напрягся, но не увидел никаких повреждений на ее лице. Только страх в глазах. И то наверняка не за себя.

— Ты счастлив? — спросил я капитана.

— Пока не понял, — честно ответил он.

Не меньше минуты мы молчали. Мне было почти все равно. А он как-то нервничал.

И вдруг я понял.

И засмеялся.

— Ты что, спятил? — спросил Джама.

— Нет. Просто пару часов назад вот так же стоял перед одним козлом.

— Каким же?

— Полеевым, ты знаешь.

— Убил депутата Госдумы?

— Не-а, — снова рассмеялся я. — Обозвал говном и отпустил. Потому и смешно.

— А почему… отпустил? — осторожно спросил Джама.

— Потому что пули ничего не решают, — ответил я. На меня вдруг обрушилась усталость. И не за пару последних суток, а за пятьдесят последних лет.

Мне больше не хотелось смеяться. А хотелось спать. И еще хотелось размотать скотч, потому что у Наргиз нежная кожа, наверняка будет раздражение.

— То есть ты хочешь сказать, что я тоже должен тебя отпустить? — спросил капитан.

— Мне наплевать, — честно признался я. — Каждый должен решать сам.

— А как же Туровы? — тихо спросил он.

— Не знаю, — сказал я. — Еще та девка из Волжанки. Парень не снится. А девка достает.

— Мне тебя пожалеть? — спросил Джама.

— Себя жалей, — посоветовал я. — За то, что сделал. Или еще сделаешь.

— Ты мне мозги не пудри! — чуть не крикнул Курмангалеев. — Я беременных не убивал!

— Убей меня — и вы квиты! — Как Наргиз умудрилась освободиться от полотенца, до сих пор непонятно.

— Цыц! Тебя не спрашивают, — сказал Джама, впрочем не поднявшись завязать ей рот снова. Уже видел, что она не станет кричать.

— Не груби моей жене, — попросил я его. — По крайней мере, пока я под прицелом.

— Почему ты не пристрелил меня у Туровых? — спросил он, не отводя пронзительных глаз.

— Потому что пули ничего не решают, — еще раз повторил я. — И не тяни резину. Делай, что решил. Если Наргиз останется без меня, отвези ее к Береславскому. Он в курсе.

— Вот что, — сказал он, подумав. — Давай сюда ствол.

Я вынул здоровой рукой ТТ и положил его на пол.

— Отойди на шаг.

Я отошел.

Он поднял оружие, снова сел на стул и не глядя положил пистолет себе на колени.

— Что у тебя общего с Береславским? — спросил Джама.

— Он — мой гарант. Для Наргиз.

— С чего это профессор кинулся тебе помогать?

— Не мне, я же сказал. Он помогает Наргиз.

— Она действительно беременна?

— Справки у нас нет.

Опять потекли томительные секунды.

— Слушай, Джама. Я спать хочу. У Наргиз затекли руки. Решай что-нибудь.

— Что мне решать, не посоветуешь? — спросил он. — Я вчера был у Туровых, на Митинском.

— Мы — позавчера, — сказала Наргиз. Наверное, потому что я бы не стал про это говорить.

— Я видел, — кивнул Джама.

И стал набирать номер телефона. Потом включил мобильник на громкую связь.

— Ефим Аркадьевич, извините за ночной звонок.

— Ничего, Джама. Что случилось?

— В том-то и дело, что ничего. Сидим вот, с Грязным беседуем.

— И что ты хочешь от меня услышать? — голос Береславского стал как у нас с Джамой — обиженным и усталым.

— Хочу понять, что бы сказали Туровы. Помните, я вам рассказывал?

— Помню, Джама, — ответил он. И тихо продолжил: — Я не знаю, что бы сказали Туровы. Знаю только, что твоих друзей убил Грязный. А сейчас спасает беременную девчонку Краснов. — Тут он замолчал и после секундной паузы закончил: — Мне кажется, нельзя мстить Краснову за Грязного. А девчонке мстить вообще не за что.

— То есть понять и простить? — улыбнулся Джама.

— Не так, — не согласился профессор. — Догнать и убить. Если речь идет про убийцу. А в данный момент — вопрос спорный.

— Понятно, — вздохнул Джама.

Он встал, отвернул у ТТ глушитель и сунул все по отдельности в карманы.

— Я не желаю тебе доброй ночи, — на прощание сказал капитан.