Ольга Черных - Девять с половиной дней чужой жизни

Сессия закончилась. В институте наступило затишье. Основная масса студентов благополучно разъехалась по домам, хотя многие еще с постными лицами продолжали мелькать в широких опустевших коридорах.

– Ура, каникулы! – задорно провозгласила заведующая кафедрой, так как находилась в особенно приподнятом состоянии по случаю небольшого застолья. Ее ликование пришлось по душе остальным преподавателям, и они, немного «расслабившись» после напряженной сессии, с умиротворением в душе разбрелись по домам.

Сильвия зашла в супермаркет, купила бутылку марочного вина, любимую мамину курицу гриль и фрукты. Дома сделала парочку салатов и даже успела испечь простенький бисквит с повидлом. Вечером им с мамой предстояло отметить окончание первого учебного семестра. Сколько их уже прошло – пробежало в ее жизни?

Мама задерживалась, и она несколько раз включала духовку, чтобы подогреть курицу.

Неожиданно зазвонил телефон – межгород. Трубку брать не хотелось. Наверняка звонил кто-то из родителей ее нерадивых студентов. Такие звонки Сильвия не любила. Особенно ее раздражало, когда откровенно клянчили «тройку» для своего отпрыска, совершенно ничего не понимающего в предмете. Порой на экзамене она с горечью думала о том, что с такими выдающимися знаниями и удивительными способностями к химии, некоторым нужно учиться школе для детей с отсталым умственным развитием, а их затолкнули в серьезный институт. Кому нужны эти специалисты, обладающие дипломами престижного вуза? Господи, неужели пришло это страшное время, когда все можно купить за деньги? А, когда не получается за деньги, дипломы покупают за очень большие деньги, отчего в конечном итоге ничего не меняется.

Телефон зазвонил снова. Она, нехотя подняла трубку.

– Слушаю.

– Привет, ботаник, – прозвучало на том конце провода.

– Привет, – из груди вырвался вздох облегчения.

– Я соскучился.

– Так, в чем же дело? Приезжай, – ответила в тон.

– Принял. Встречаемся в субботу в 19.00, как всегда – в «стекляшке». Она еще живая?

– Да, что с ней станется? Вечное пристанище студентов. Другой публике туда не пробиться.

– Вот и чудненько. Успеешь собрать наших?

– Постараюсь, – неуверенно ответила Сильвия, уже прикидывая, кого из бывших одноклассников она недавно видела в городе.

– Зал, стол, выпивку – все на свой вкус. Будь хозяйкой. Да, смотри, не жмись там, ботаник, я все оплачиваю без предъявления счета. Не забудь, осталось два дня.

– Ясно. Не волнуйся – все будет в лучшем виде. Шура, а ты надолго приедешь?

– Уже испугалась? Если честно, то хотелось бы надолго, – он вздохнул. – Забыть бы обо всем и снова окунуться в веселую беззаботную жизнь, которую мы раньше ни капельки не ценили. Эх, было же времечко…

Сильвия в его словах услышала неприкрытую грусть. Значит, у Шуры что-то не клеится. Просто так он никогда не хандрил.

– Приезжай быстрее. Я тебя буду ждать, – сказала с оптимизмом и добавила нежнее: – Целую.

– У-у-у, только ради этого…

– Болтун, – она положила трубку и улыбнулась.

Вот так всегда. Словно вихрь пронесся над головой и это, всего-то, за несколько минут телефонного разговора.

С Шурой, а, вернее, с Александром Ямпольским они были не просто одноклассниками. Поначалу это была детская и вполне невинная дружба. С годами она крепчала, и, совершенно неожиданно для всех, превратилась в нечто большее, что предусматривало томные взгляды и вздохи, записки на уроках и робкие поцелуи вечерами в темном углу длинного коридора.

Их химико-биологическая школа была самой серьезной и известной не только в городе и области, но и далеко за ее пределами, являясь базовой для некоторых вузов. Учащиеся покидали ее стены лишь на выходные, праздники и, долгожданные каникулы, упорно постигая серьезную науку еще со школьной скамьи. Другими словами, это был престижный платный интернат для одаренных детей.

По окончании его, основная масса выпускников ринулась покорять Москву, но Сильвия не хотела оставлять маму. Она поступила в химико-технологический институт, который как-то незаметно и легко окончила с золотой медалью и отнеслась к этому совершенно спокойно, как к обычному делу.

Решение остаться в городе способствовало тому, что с Шурой они расстались. Он уехал в Москву поступать в медицинский институт, что требовалось для продолжения семейной династии. Марк Захарович Ямпольский – папа Шуры, много лет возглавлял областную больницу, а, овдовев, перебрался в столицу и открыл клинику.