Любовь Бурова - Опасные джунгли

Не было «плохого» и «хорошего» Хантера. Это все был один человек. Она сама разделила его. И насколько сильно боялась первого, настолько сильно ее влекло ко второму. Или это все было заблуждением?! Ее влекло к обеим его ипостасям, вернее к их причудливым переплетениям. Сильные руки этого мужчины дарили ей такую нежность, в то время как для других могли быть смертоносными. Его действия могли напугать и взволновать ее. Неужели привлекало именно это? Опасность, исходившая от него, контролируемая сила, которая сквозила во всех его движениях. Она была полностью зависима от него, а он не только не причинял ей вреда, а даже защищал. Неужели сочетание всего этого способствовало тому, что он так запал ей в душу? Хантер отличался от мужчин ее жизни, и, возможно, подсознательно она мечтала именно о таком мужчине, но, несомненно, он не смог бы существовать в ее мире.

Хотя теперь это все было неважно. Хантера больше нет, остались лишь воспоминания. Мелисса была уверена, что они надолго обосновались в ее сознании, но время сгладит и их. Она вернется домой, и жизнь потечет в своем обычном русле.

Девушка вдруг вспомнила о перстне, который лежал в шкатулке вместе с кулоном. Она до сих пор не очень хорошо понимала свое скоропалительное решение, чтобы ей дали перстень с руки Хантера. Но потом ответ пришел сам собой. Это было естественное желание, чтобы хоть что-то осталось на память об этом человеке. Тогда Мелисса не думала, какую боль будет испытывать каждый раз, когда будет смотреть на этот перстень. Оставалось надеяться только на то, что со временем эти эмоции притупятся, и желание подойти к шкатулке и достать перстень сойдет на нет.

Через два дня они с мамой улетели в Испанию. Как ни сопротивлялась Мелисса, но мама все-таки заставила ее пройти полное обследование в клинике. Врач деликатно уточнил, не было ли применено к ней насильственных действий, расспросил, что она пила и ела эти дни, попросил описать свое самочувствие и в конце провел осмотр, который выявил лишь несколько синяков и царапин. Только после того, как были получены результаты обследований и анализов, и стало ясно, что с ней все в порядке, Виктория успокоилась.

Неделя пролетела незаметно, и надо было возвращаться домой. Мама предложила ей нанять водителя-телохранителя, который был бы рядом с ней тогда, когда не было Стивена, и сопровождал в поездках. Мелисса обещала подумать. Сначала идея показалась ей глупой, но потом она решила, что это предложение не лишено и логики.

Нью-Йорк встретил ее теплой солнечной погодой. Когда самолет приземлился в аэропорту Джона Кеннеди, душа Мелиссы непроизвольно наполнилась радостью. Стивен должен был встретить ее, и когда она шла по залу прибытия, то увидела его, стоящего с большим букетом роз.

Когда они ехали в машине, и Стивен одной рукой держал руль, а второй сжимал ее руку, Мелисса улыбалась, стараясь, чтобы это выглядело как можно более искренне. Ссылаясь на усталость, она отвечала лишь на общие вопросы и попросила оставить расспросы на потом.

За окном мелькали здания Риджвуда и Лонг-Айленда, но только когда они поехали по Вильямсбургскому мосту, ее душа возликовала по-настоящему. Все вокруг было такое родное, и Мелисса с радостью ощутила, что наконец-то дома. Это был ее мир! Она любила это царство небоскребов и широких авеню, мир спешащих людей и снующих машин, обожала эту быструю жизнь и чувствовала себя частью ее.

Прошло уже две недели, как Мелисса вернулась в Нью-Йорк, и неделя, как она вышла на работу. То, что случилось в Колумбии, все больше стало напоминать сон. Девушка продолжала два раза в неделю читать лекции в университете и углубленно занялась кандидатской диссертацией. Стивен старался изо всех сил, чтобы все отрицательные события начисто стерлись из ее памяти, и окружил еще большим вниманием и заботой. Но теперь Мелисса все больше понимала, что ей безразличны его действия. С головой погрузившись в работу, она отменяла некоторые их встречи, отказывалась от поездок, чем вызывала его непонимание и обиду, но ничего не могла с собой поделать.

Кольцо Хантера лежало теперь в потайном сейфе. Постепенно все эмоции улеглись, но как только она брала его в руки, хотя это и случалось сейчас крайне редко, в памяти всплывали воспоминания.

Через неделю директор музея сообщил ей замечательную новость. Было получено соглашение от руководства Музея современного искусства в Рио-де-Жанейро об организации нескольких выставок, в число которых входила выставка и ее работ. У них было две недели, чтобы окончательно утвердить список картин и организовать отбор. Потом Мелисса должна была полететь в Рио-де-Жанейро, чтобы подготовить залы, договориться о нюансах и обсудить все детали с другими кураторами.