Энн Стюарт - Холодный как лед

Но родители умерли, дом забрали, а Женевьева пытала счастье у «Ропера, Хайда, Камуи и Фредерикса». Она «вела отношения с мужчиной» вроде Гарри Ван Дорна, как сказала бы ее мама, хотя сморщила бы нос при упоминании о его политически корректных фабриках. Единственный подходящий способ приобретения денег – унаследовать их, считала мать. А отец просто бы налил себе еще один скотч.

Душевая была огромной и как–то умудрялась одновременно носить на себе печать отменного вкуса и вульгарной показушности, и Женевьева позволила водяным струям частично изгнать из тела напряженную усталость. Нужно принять еще таблетку перед тем, как снова встретиться с Гарри, хотя придется следить, чтобы не выпить лишнего вина. И она заснет одна на роскошном ложе, на простынях из наитончайшего, явно египетского хлопка, а завтра уже будет спать на земле в спальном мешке. И будет куда счастливее.

Когда Женевьева выбралась из душа, уже стемнело, и через просвечивающие занавески ей стало видны огни на побережье. Она не поняла, то ли они утешали, что недалеко земля, то ли служили напоминанием, что ее–то, Женевьевы, там как раз и нет, но оставила шторы задернутыми, пока одевалась в новую одежду, срезая оставленные на ней бирки. Женевьева не могла решить, то ли испытывать облегчение, то ли чувствовать досаду.

Вытащив пузырек с лекарством, в последнюю минуту она положила пару таблеток в рот. Должно быть, это океан делает из нее параноика, заставляет испытывать неловкость, создавая убеждение, что что–то как–то идет не так. Таблетки хоть помогут, а завтра она может выбросить их на свалку. Или, по меньшей мере, убрать с глаз долой до тех пор, пока не вернется в город и снова не ступит на прежнюю жизненную стезю.

Женевьева расположилась в одном из больших кресел, закрыла глаза и подождала, пока на нее не снизойдет спокойствие в стиле дзен. Все будет хорошо. Все будет замечательно. А потом она уедет.

А ведь она премиленькая штучка, думал Гарри Ван Дорн, наблюдая за Женевьевой по внутренней телевизионной связи в своей каюте. Одежда ей немного тесновата, но голая она просто прелесть. Его уже утомили костлявые модели, которые неустанно выделывались.

Но, с другой стороны, для него это состояние обычное. Существо он импульсивное, запас внимания ему присущ небольшой. Ему что–то взбредает в голову. Он становится чем–нибудь одержим, бывает позволяет себе лишнее, а потом теряет интерес. Перепробовал все: девственниц, женщин постарше, уродливых женщин и красивых мужчин. Дольше всего его увлекали дети, но они слишком много ревут, и даже когда найдешь кого подходящего, они имеют тенденцию вырастать, а те, что старше одиннадцатилеток, его никогда не увлекали.

Удачный вариантом оказался его интерес к моделям – такое принято в обществе, даже поощряется, и Гарри без труда привлекал их. И значился таким же трофеем, как и они, и отношения складывались взаимовыгодно.

Одна проблема: он не мог причинить им боль, не заплатив за это громадную дань. Собственные тела – их хлеб насущный, и любые шрамы, сломанные кости и кровоподтеки могли бы снизить их цену в модельном бизнесе. Он тут с одной позволил себе лишнее и, разумеется, попытался откупиться. Она допустила смертельную ошибку, отказавшись от денег, так потом никто не нашел ничего странного в том, что анорексичную супермодель нашли умершей от голода в маленьком французском шато.

Впрочем, дело прошлое. А сейчас Гарри смотрел на прекрасную кожу цвета сливок Женевьевы Спенсер и знал, что собирается поиметь ее. Его адвокаты знают, как замять дела, и если он ошибется, зайдет чуточку дальше, то его задницу прикроют. Нет, мисс Женевьева Спенсер – дар, ниспосланный с небес в ответ на его чаяния, точно так же, как и контракты, присланные с ней. Документы, которые разорвут его связь с одним из самых его прибыльных месторождений. Тем, которое взлетит на воздух как раз через две недели.

«Правило Семерки», его счастливого числа. Семь катастроф, чтобы ввергнуть финансовый мир в великий хаос, вроде того, из которого умный человек может извлечь выгоду. А Ван Дорн считал себя умным человеком. Уменьшение на порядок числа месторождений нефти значилось под номером три, и ничто его не предотвратит. Ничто не остановит его, Гарри.

Пока у него имелось все, что он хотел.

А самое приятное в этом то, что ему всегда хотелось еще больше.

Ну разумеется, все должно было начаться не иначе, как сегодня, со злостью думал Питер, закрывая устройство связи столь фантастическое, что даже названия не имело. От мадам Ламберт пришел условный пароль – и время ожидания кануло в Лету, и сегодняшняя ночь превратилась в ту самую ночь. Времени на раздумья не осталось: в полночь, когда сменится охрана порта, они примут на себя управление яхтой Ван Дорна и исчезнут. Курс утвержден давным–давно, люди в рулевой рубке – одни из лучших моряков. Никто и следа их не найдет даже с помощью самых современных средств слежения.