Дмитрий Вересов - Знак Ворона

— С Вадимом Барковским, сударыня, он холост, — сказал Гейл Блитс и нервно хихикнул.

И тут уже вовсю расхохоталась Татьяна.

Она хохотала так, что боялась, как бы ей не стало худо.

Она хохотала, хлопая себя по бедрам, хохотала, раскачиваясь в кресле, перейдя вдруг на русский язык: “Ой не могу, мамочки. Ой не могу, уморили совсем, ой, мамочки, помру сейчас…”

Начал нервно смеяться и Вадим Барковский.

От такого заразительного хохота и Гейл Блитс тоже стал заходиться внутренними рыданиями.

И скоро уже кабинет содрогался общим хохотом.

— Идите, идите, господа, ite — messa est, месса закончилась, — сказала Татьяна, наконец отдышавшись, — идите, я обещаю вам, я подтверждаю вам мое намерение участвовать в вашем проекте с финансированием ГКО, потому как не в моем правиле и не в правилах дома Морвенов вероломно нарушать единожды взятые обязательства, а в остальном, господа, я еще не приняла никаких решений….

После ухода визитеров она испытала громадную потребность кому-либо выговориться.

Ах, если бы была возможность выговориться Питеру!

Питеру Дубойсу…

Но он остался на острове.

И она вспомнила, что здесь, в Лондоне, у нее есть друг. Друг Питера — ее друг!

Профессор Делох. Милый, чудаковатый Паганель в исполнении артиста Черкасова!

Она набрала его номер.

— Можете приехать? Мне необходимо с вами переговорить… У вас нельзя, можно только у меня.

И когда профессор, уютно расположившись на диване в гостиной Морвен-хауса, сделал первый глоток “Баллантайна” двадцатилетней выдержки, она спросила его:

— Профессор, вы все на свете знаете, скажите, как вырулить из ситуации, когда женщину добиваются двое влиятельных женихов?

Они потом снова проболтали всю ночь напролет, как пару дней назад в бунгало на острове Занаду, когда с ними были Нил и Питер.

И профессор рассказывал Татьяне про то, как сорок женихов добивались руки соломенной вдовы царя Одиссея. И как пришел ее муж и перестрелял всех женихов из лука.

А потом долго говорили о мировых заговорах. Вернее, говорил профессор Делох, а Татьяна слушала.

И прислушиваясь к заумным речам чокнутого профессора, она с улыбкой вспоминала Занаду, где остались трое ее любимых мужчин. Нил, Питер и маленький Нил-Ро.

И все-таки она как минимум вдвое счастливее той самой Пенелопы! Только вот когда приедет сюда Питер? И из какого лука перестреляет он всю эту свору нефтяников и прогрессистов?

А Делох хлебал свое виски и говорил, и говорил…

— Милая Танюша, вы говорите “мораль”, “не морально”… В России в последние годы их морального социализма произошло гигантское разрастание теневого хозяйства, которое коммунистические моралисты создали отнюдь не самым честным путем. Потом они поняли, что экономика в их руках, они неподконтрольны, и можно грести из этого котла сколько угодно. Люди вроде вашего Барковского накопили большие средства, и нужно было их как-то легализовать. Социалистическая система стала им мешать. Они были преступниками с точки зрения уголовного права. Они видели, что западные бур жуй, то есть мы, разъезжают по всему миру, отдыхают, тратят деньги, как хотят. Но если мы зарабатывали свои капиталы в течение нескольких поколений, в России деньги достались задаром. И в принципе то, что они сделали с Советским Союзом — типичный масонский вариант. Берется фирма, из нее выкачиваются деньги, и потом фирма объявляется банкротом.

— То есть иллюминаты помогли обанкротить фирму Россию и теперь будут “сливать” управленцев. Может такое быть? — спросила Татьяна.

— Да, я думаю, что теперь их так называемые бандиты расчищают путь другим людям. Это напоминает тактику по отношению к индейским племенам: “Продай нам свои земли. Мы дадим тебе много-много огненной воды, стеклянных бус. И даже дадим тебе саблю и ружье”. И тот индеец думает: “Ах, как же любит его белый человек!” Вот его споили, а на его место пришли другие люди. Это такая же ситуация. Партийцы думали, что страна никуда не уйдет, ядерное оружие без конца будет грозить и за счет этого они будут обогащаться. Но вот их споили, из них вытянули средства. И они не нужны.

— То есть ощущается, что нынешний правящий в России клан уже не нужен Западу? — тихо спросила Татьяна, попыхивая своей полуметровой сигарой.

— Когда встречаются вожди на государственном уровне, те же американские и русские, то обмениваются взаимными комплиментами, похлопывают друг друга по плечу… Но если посмотреть телевидение, то 99% информации о России носит крайне негативный, снисходительно-пренебрежительно-злорадный характер. То же самое было и во времена социализма. Десять лет прошло — и ничего не изменилось. “Вот смотрите, — как бы говорит телевидение, — и с вами тоже такое может быть, если не будете слушаться «папу». Вот эти русские — победители Второй мировой! Это ничтожества, ждать от них нечего”. Причем это говорят те же самые левые журналисты, которые десять пятнадцать лет тому назад клялись в дружбе и, может быть, даже получали деньги от советского правительства, — иронически усмехаясь, сказал Делох.