Оливия Голдсмит: Леди в наручниках

— Готово, — наконец сказал он. — Пошли. Машина уже ждет.

Том наконец решился взглянуть на Дженнифер.

— Там полно фотографов и журналистов, — предупредил он и, секунду помолчав, добавил: — Слушай, это временная неудача. Ты пробудешь там всего одну ночь.

Мы подадим апелляцию или опротестуем решение суда. Не волнуйся.

— Пошли! — приказал конвоир и взял Дженнифер за руку.

— Подождите, — попросил Том. — Можно ей привести себя в порядок?

Дженнифер даже не поняла, что он имеет в виду, но Джейн, одна из ассистенток Тома, тут же достала расческу и косметичку и занялась ее лицом, словно Дженнифер была актрисой, готовящейся к выходу на сцену. Том придвинулся к ней поближе и незаметно опустил что-то в ее карман.

— Позвонишь мне оттуда, — шепнул он ей на ухо. — И постарайся выглядеть уверенной в себе.

Когда они вышли из зала, Дженнифер ослепили вспышки и оглушили неприятные вопросы.

— Теперь вы жалеете о том, что сделали? — услышала она визгливый женский голос.

— Чем вы собираетесь заниматься в тюрьме? — прокричал кто-то.

— Дженни, посмотри сюда! — раздалось сбоку.

— Дженни! — закричали со всех сторон.

Теперь она поняла, почему люди на фотографиях в газетах всегда выглядят виноватыми, и пониже опустила голову. Ее конвоир вместе с несколькими судебными исполнителями расталкивал газетчиков, чтобы освободить ей дорогу. Дженнифер не знала, идет ли с ними Том, но, когда они прошли через двойные двери в комнату с решетками на окнах, она с облегчением обнаружила, что стая шакалов осталась позади, а Том — рядом с ней.

Однако мысль о тюрьме не давала ей сосредоточиться ни на чем. Дженнифер пыталась успокаивать себя тем, что она не одна — за ней стоит ее фирма. И Том, ее главный защитник, и Говард Макбейн, главный партнер адвокатской конторы «Суитмор и Макбейн». «Если дело ведет Макбейн, это стопроцентный успех», — напомнила она себе. Когда тучи над ее головой рассеются, Дональд Майклс отблагодарит ее за все. Пусть она покинула компанию в наручниках, но вернется она старшим партнером. Именно так!

После освобождения под залог Дженнифер всю энергию направила на обсуждение своих показаний с Томом. К тому же надо было решить, в каком виде предстать перед судом. Ее обвиняли в мошенничестве с вкладами, следовательно, надо было выглядеть максимально честной и порядочной. Костюм от Армани, сумочка от Гуччи, аккуратная прическа, идеальный макияж — Дженнифер была уверена, что никто не усомнится в ее невиновности. Но она не ожидала, что судьей окажется женщина.

В течение всей ее успешной карьеры Дженнифер приходилось иметь дело только с мужчинами. Дженнифер не представляла, как нужно вести себя с женщинами, особенно типа судьи Левитт — грузная бесформенная фигура под судейской мантией. Когда она впервые увидела, кому доверено решать ее судьбу, ей показалось, что это привидение сестры Мэри, самой строгой учительницы из ее монастырской школы Святого Варфоломея.

Дженни растерянно посмотрела на Тома в надежде на поддержку. Но блестящий, красивый, одетый с иголочки молодой адвокат не произвел особого впечатления наледи Правосудие. Первое заседание, на котором решался вопрос о наличии состава преступления и, соответственно, предании Дженнифер суду, совершенно провалилось. Ее обвинили в мошенничестве, и дело приняли к производству. Пресса и телевидение подняли вокруг нее большой шум. Дональд предупреждал, что фэбээровцам нужен козел отпущения, человек, занимающий высокое положение в компании. Дженнифер Спенсер подошла для этой цели как нельзя лучше.

Ее история под кричащими заголовками печаталась из номера в номер на первых страницах. Впрочем, это еще можно было перенести. Но почему судья упорно не хочет замечать, что обвинения против нее насквозь фальшивые?!

У тюремной машины Дженнифер не выдержала и разрыдалась. Том обнял ее и принялся успокаивать.

— Это временная неудача, — говорил он. — Это ненадолго. Мы добьемся, чтобы тебе дали другого судью. Говард Макбейн составит тебе апелляцию. Твое дело будет рассмотрено по справедливости.

Дженнифер изо всех сил пыталась приободрить себя. В конце концов, ужас, который она испытала, когда услышала приговор, — не слишком высокая цена за счастливую обеспеченную жизнь с любимым Томом. Она с открытыми глазами пошла на риск, и если сейчас чаша весов Фортуны опустилась вниз, то завтра она поднимет ее на небывалую высоту. Надо лишь немного потерпеть.