Оливия Голдсмит - Леди в наручниках

Он заметно побледнел, а на его верхней губе выступили капельки пота.

— Могу дать тебе бесплатный урок. Женщина — не считая моей наивной подруги Дженнифер — будет трахаться с тобой, только если ей понадобится что-то от тебя: деньги, связи или информация. Помни об этом, забираясь на очередную телку, потому что у меня с тобой все кончено. Я уже свое получила. — Шер объясняла все это Тому очень терпеливо, словно умственно отсталому ребенку. — Моя подруга хочет, чтобы ты был посредником между ней и ее бывшим боссом. Я советую тебе согласиться. У меня немало знакомых ребят в тюрьме. Тебе не понравится трахаться с ними еще больше, чем мне не нравилось трахаться с тобой.

Том не успел ничего ответить, так как в этот момент у их столика появился официант.

— Что вам предложить? Рассказать вам о наших фирменных блюдах? — спросил он.

— Нет, спасибо, — ответила Дженнифер. — Я только вчера вышла из тюрьмы и очень соскучилась по морепродуктам. Принесите нам три порции рыбного ассорти и бутылочку выдержанного шампанского марки «Вдова Клико». Шампанского в тюрьме нам тоже не давали.

Официант засмеялся:

— Еще какие-нибудь напитки?

Шер покачала головой и подбородком небрежно указала на Тома.

— Мы уже все выбрали, а у него выбора нет, — сказала она. — И, что самое интересное, он оплатит счет.

Она повернулась к Тому и улыбнулась. Казалось, он был настолько потрясен, что потерял дар речи.

— Он будет смотреть, как мы празднуем, — сказала Шер.

— Но я хочу пойти с тобой! — упрашивала Шер.

— А я хочу полететь в космос. Не в этой жизни, дорогая, — ответила Дженнифер.

— Но почему? Ведь у меня с Томом все отлично получилось.

Дженни выключила фен и принялась подводить глаза перед зеркалом в ванной. Они с Шер все еще жили вместе в ее апартаментах, хотя с первого числа подруга переезжала в свою новую квартиру в Челси.

— Знаешь, Шер, я не хочу слушать о том, как у тебя все получилось с Томом, — сказала Дженни.

— Перестань. Я же делала это для тебя. Ну пожалуйста, возьми меня с собой! Я хочу пойти с тобой к Дональду Майклсу.

— Нет, ты не пойдешь.

— Но почему? Назови хотя бы одну серьезную причину.

— Потому что ты сразу возьмешь его на мушку, а он тебе не по зубам.

— Ладно, это я поняла. Давай другую причину. Дженни не хотела себе в этом признаваться, но ей нравилось жить вместе с Шер, хотя она постоянно боялась, что их накроют за нарушение правил условно-досрочного освобождения и отправят обратно в тюрьму в наручниках.

Дженни гордилась успехами Шер и нисколько не удивлялась, что Шер с ее жульническими привычками и навыками идеально вписалась в атмосферу Уолл-Стрит. Сама Дженни была только рада, что ей запретили заниматься прежней работой, и решила, что отныне посвятит свою жизнь облегчению условий пребывания женщин в тюрьме. Пока она не знала, как к этому подступиться, но точно знала, что не собирается возвращаться к прежнему комфортному существованию, в котором ей дела не было до страданий других людей.

Дженнифер внимательно осмотрела свое отражение в большом зеркале. Время строгих деловых костюмов для нее прошло. Она надела черные слаксы и простую белую блузку.

— Ты сногсшибательно выглядишь, — улыбнулась Шер. — Как будто только что из тюрьмы, — пошутила она. — Ну, давай другую причину.

— Я не собираюсь тебе ничего объяснять. Это мое дело, и только мое.

— Не говори глупости! — разозлилась Шер. — И накрась губы поярче, а то будешь похожа на лесби.

Дженнифер взяла свою любимую бежево-розовую помаду и вспомнила карминовую «Адоб», которую Тереза одолжила ей в тюрьме.

— А Ленни с тобой идет? — подозрительно спросила Шер.

— Нет, не идет, — ответила Дженнифер. — Я должна сделать это сама. Но если бы мне потребовалась помощь, я бы позвала вас обоих.

— Ты меня обманываешь!

— И это говорит женщина, которая занималась любовью с моим бывшим женихом, — парировала Дженнифер.

Она взяла сумочку и решительно направилась к двери.

В кабинете Дональда ничего не изменилось, как не изменился и он сам. Том, бледный и напряженный, сидел у окна, а Дональд, как всегда, откинулся на спинку кресла и положил скрещенные в щиколотках ноги на журнальный столик. Дженни почему-то казалось унизительным смотреть на его подошвы, хотя раньше ничего подобного она не испытывала.

— Хочу сразу сказать, что я принимаю тебя исключительно из любезности, — заявил Дональд. — Том передал мне твои требования, и я хочу, чтобы ты поняла, Дженнифер: у тебя нет никаких оснований для подобных заявлений, и я не позволю тебе меня шантажировать. Если ты хочешь что-то сказать, у тебя есть десять минут, потом у меня важное совещание.