Оливия Голдсмит - Леди в наручниках

Кемри вошел в комнату вместе с черноволосой красавицей. Дженнифер не могла не отметить, что комбинезон сидел на этой девушке так, словно был сшит на заказ. «Кинозвезда» тоже осмотрела Дженнифер с ног до головы. Они напоминали двух женщин на вечеринке, которые оказались одеты в одинаковые платья.

Заметив на Дженнифер ремень, красотка ехидно ухмыльнулась.

— Вы позволите вас обыскать, ваша светлость? — спросила она.

Дженнифер промолчала.

— Заткнись, Шер! — сурово приказал Кемри. — Собери ее вещи. Мисс Спенсер, — повернулся он к Дженнифер, — снимите ремень, это запрещено.

— Он боится, что ты повесишься, — фыркнула Шер. — Сними также лифчик и трусы, если они на тебе есть, конечно.

— Что? — не поняла Дженнифер.

— Я тебя обыщу снаружи, а миссис Крэнстон — внутри.

Дженнифер вздохнула и подчинилась, но, снимая ремень, успела заметить, что Шер подняла с пола ее туфли и нежно погладила их. Видимо, этой женщине не приходилось видеть раньше такие хорошие вещи.

Дженнифер повернулась лицом к стене и постаралась снять бюстгальтер так, чтобы не выронить мобильный телефон, который она попыталась перепрятать в рукав комбинезона.

— А это у тебя что? — спросила Шер, вытаскивая телефон и показывая его Кемри.

— Откуда это? — нахмурился охранник. — Это контрабанда, Спенсер. Здесь за это по головке не гладят. Тебе еще повезло, что его нашли сейчас, а не позже.

Он кивнул в сторону пакета с вещами, и Шер убрала туда телефон. В комнату вернулась миссис Крэнстон.

— Ну как у вас тут дела? — спросила она.

— Мисс Спенсер готова, — ответил Кемри и взял Дженнифер за локоть.

Выходя из комнаты, Дженни заметила, что Шер надела одну из ее туфель.

— Эй, что вы делаете?! — возмутилась она.

Шер мгновенно сняла туфлю и положила в пакет. Когда Кемри повернулся, она подняла на него абсолютно невинный взгляд.

— Займись этим, Шер, — сказал он. — Составь список вещей и убери их.

— Куда она уберет мои вещи? — спросила Дженнифер, но не получила ответа ни от Кемри, ни от женщины в белом халате.

Ладно, если эта Шер украдет ее одежду, придется попросить Тома, чтобы он принес другую. Не голой же ей ехать завтра домой! Дженнифер вполне могла положиться на Тома: он обладал безупречным вкусом и иногда выглядел в своих эксклюзивных костюмах из универмага «Прада» лучше, чем она в своих.

— Ладно, пора начинать, — сказала служащая своим низким голосом, от которого у Дженнифер мурашки поползли по коже.

Дальнейшее показалось девушке страшным сном. Ей казалось, что все происходит не с ней, а с какой-то чужой женщиной в тюремной одежде. Дженнифер взвесили, измерили, сфотографировали и сняли отпечатки пальцев.

— Не знаете, чем лучше смыть эти чернила? — спросила она офицера. — Боюсь, что вода и мыло не помогут.

— Может быть, закажете себе специальный состав у «Эсти Лаудер»? — издевательски предложила ей Крэнстон.

Этот ответ не показался Дженнифер ни смешным, ни забавным. Но она не промолчала.

— Я просто подумала, что раз вы здесь долго работаете, то можете знать. Я посоветую нашим клиентам из парфюмерной фирмы разработать крем для удаления таких чернил.

— Ага! — фыркнула Крэнстон. — Пусть назовут его «Прочь проклятые пятна!». Залезайте сюда.

Дженнифер неохотно забралась на холодный железный стол. Как только это чудовище закончит свои издевательства, она сразу же позвонит Тому. Он наверняка уже много сделал для ее освобождения. Скоро все будет хорошо.

— Теперь встаньте, нагнитесь и спустите комбинезон, — равнодушно приказала Крэнстон, доставая и натягивая резиновую перчатку. — Внутренний осмотр.

— Зачем? — испуганно прошептала Дженнифер. Это уж слишком! У них нет никаких оснований… — Зачем вы это делаете? — спросила она громче. — Я не связана с наркотиками!

— Давай, — вздохнула Крэнстон. — Это минутное дело. Тебе будет гораздо хуже, если ты будешь брыкаться и тебя придется держать.

Я решила, что эта конфетка, как уже прозвали новенькую в моей компании, будет просто номером 71036.

— Это всего лишь еще одна белая засранка, — сказала я своим. — Мы не будем смотреть на нее с открытым ртом только из-за того, что ее виноватая задница когда-то высоко сидела. Она для нас ноль без палочки.

В Дженнингс я пчела-матка. И хотя я знаю, что на воле это ничего не будет значить, но здесь очень важно оставаться наверху. Никто не хочет оказаться внизу. Ни на нижней койке, ни последней в «семье». Я, по крайней мере, всегда наверху. И всегда буду. Я не собираюсь сдаваться.