Екатерина Гринева - Единственный мой, или Не умею жить без тебя

Я прекратила этот разговор, понимая, что он ни к чему не приведет.

Я напоминала страуса, который старательно прячет голову в песок в надежде, что проблема рассосется сама собой. Я еще не понимала, что проблемы имеют тенденцию накапливаться, но никак не рассасываться. Тем более сами собой.

Внешне все шло по заведенному распорядку, но внутри меня тикала бомба, готовая в любой момент взорваться. Мне было странно, что этого никто не замечал. Впрочем, Алексей был настолько погружен в собственные мысли и дела, что на меня у него не оставалось времени. По-моему, он даже уже не замечал меня; я стала для него вроде привычной мебели: стоит и ладно, зачем обращать на нее внимание.

Такое отношение меня не просто задевало, оно глубоко ранило. В этом равнодушии был удивительный оттенок бессердечия, если бы Алексей кричал на меня, скандалил, ругался – в этом и то был бы признак жизни и живых отношений. А так… я была словно заводная кукла, которая живет просто по инерции, потому что ее завели когда-то, вот она и двигается без чувств и мыслей.

Иногда я невидящим взглядом смотрела в окно, не замечая времени, потом вдруг резко выходила из этого полуобморочного состояния и готовила обед или шла за девочками. Сначала за одной – в школу. Потом за другой – в детский сад. Старшая Татьяна просила меня оставить ее в группе продленного дня. Сначала я не поняла, зачем, но она объяснила, что там весело и с ней занимаются. Я не придала этому особого значения и поспешно согласилась. Стыдно признаться: мне хотелось больше быть одной, чтобы молча смотреть в окно или бродить по комнате, погружаясь в собственные страдания.

Кирилл практически перестал у нас бывать. Один раз он приехал, когда был муж. Кирилл выпил чай, перебросился с ним парой слов и уехал.

В другой раз Кирилл приехал, когда я была дома одна. В соседней комнате играли девочки. Было уже около десяти вечера, муж еще не пришел. Кирилл пил чай с блинами. Я молчала, мне было почему-то неловко говорить с Кириллом. Я боялась, что он заговорит, задаст мне вполне логичный вопрос: чего я тяну, не ставлю перед Алексеем вопрос ребром.

Но Кирилл молчал. Он пил чай и не смотрел на меня. Я же глядела на его лицо и руки с длинными пальцами и тоже молчала. Чтобы молчание не было таким тяжелым, я взяла чашку с чаем и села напротив.

– Как дела? – бросил Кирилл.

– Все нормально, – торопливо сказала я, слишком торопливо, чтобы это было правдой.

Он усмехнулся:

– Хорошо! Просто замечательно!

В его голосе была злость.

– Значит, ты делаешь вид, что ничего не происходит и семейный очаг в неприкосновенности.

– Кирилл, не надо! – попросила я. – Зачем все это?

– Так какого черта тебе была нужна правда? Просто так?

– Не знаю, – прошептала я. – Но мне страшно. Я уже привыкла ко всему. И не представляю себе жизни без Алексея, без нашей семьи.

– Ага! Вот как! – Кирилл перегнулся через стол и приблизил свое лицо к моему. – А ты знаешь, почему я тебе все рассказал?

– Н-нет.

– Да потому что мне казалось, что ты другая. Не такая, как эти расфуфыренные москвички, которые сначала спрашивают о твоем жилье и счете в банке. А уж потом соглашаются пойти на свидание с тобой. А во время свидания весьма прозрачно намекают: какие они любят подарки, и выясняется, между прочим, что они любят «Порше» и непременно красного цвета. Я уже заколебался слышать про этот «Порше». Мода какая-то на красный «Порше», как на колготки в сеточку. Или марку майонеза. Когда я увидел тебя, у меня в мозгу словно что-то щелкнуло. Увидел тебя и понял, что ты не соврешь, не предашь, пойдешь до конца. Это все на твоем лице написано. Ты та женщина, которую я искал в жизни, но ты досталась другому. Ладно, – Кирилл слегка стукнул ребром ладони по столу. – Другому так другому. Но Алексей изменял тебе по-черному. А знаешь, почему? Да потому, что он – обычный мужик, попавший в большой город и одуревший от его соблазнов. И то попробовать хочется, и это… А ты – необыкновенная. Но тебя твой муж не оценил.

Я зажала уши руками:

– Заткнись.

– Я заткнулся. И живи дальше в своем слепом неведении. Только учти: Дашка – кремень. И так просто свою добычу не отпустит. Ей нужен муж. Да еще статусный и с приличной зарплатой. На меньшее она не согласна, Алексей подходит по всем параметрам. Я тебя предупредил. Как говорится: предупрежден – значит, вооружен. Делай вывод.

– Все?

– Все! А сейчас я уйду, и ты меня больше не увидишь. Прощай!

Кирилл резко отодвинул чашку с недопитым чаем и вышел в коридор.