Анастасия Монастырская - Девять хвостов небесного лиса (Ку-Ли)

Он родился в год Кабана, вот его и…

— А как именно?

— Горло ему перерезали!

И вдруг в трубке — до боли знакомое дыхание, Лялькино, четкое и раздельное:

— НИКОГДА. НАМ. БОЛЬШЕ. НЕ. ЗВОНИ!

Иногда я думаю, что Лялька действительно не моя дочь.

Олег был моим первым мужчиной и первым же безумием. Одновременно − другом, мужем, врагом, любовником, проклятием. Олег — отец моей дочери. И муж лучшей подруги. И вот теперь он умер. Ровно месяц назад ему исполнилось сорок семь лет. Тогда мы с ним виделись в последний раз. Почему же я ничего не почувствовала? Неужели мой дар и он же − мое проклятие опять сыграл со мною злую шутку?

Мне было одиннадцать лет, когда я впервые встретила отмеченного.

Перед началом девичества живот крутило и разрывало. Плакала от боли и непонятного предчувствия. Мама повела в детскую больницу. Железный холод каталки, теплые мужские пальцы, коснувшиеся смущенного лона. На безымянном пальце — серебряный перстень. Прикоснулся витой печатью, и сразу стало спокойно и легко, боль отступила.

— С ней все в порядке? — мама старалась не смотреть, как мужские руки массируют мне живот.

— Да, — и чуть тише добавил: — Нет.

Но это «нет» услышала только я. В голове шумело: визг тормозов, удар и тяжелый шлепок умирающего тела. Я увидела, как он выходит из больницы, ступает на трамвайные пути, и ослепительно белая машина уносит его жизнь.

— Вы сегодня умрете…

− Счастливая, — проблеск узнавания в темных глазах. — Будущее тебе открыто. И настоящее. А я могу видеть только прошлое.

Мы чуть-чуть задержались: ждали, когда на справку для школы поставят нужную печать. А когда вышли на улицу, день сузился до черноты. На боку белой машины, стоявшей поперек трамвайных путей, чернел сгусток.

Я вырвалась и, спотыкаясь, побежала к тому, чьи руки первыми прикоснулись к моему телу. Опоздала.

Доктор лежал на спине, уставившись в черное небо. И в его глазах медленно остывало прошлое. Туда, куда мне не было дороги.

Кружила поземка. На каблуках я проехалась по скользкому асфальту.

− Вот и ты, − Дима уверенно перехватил меня, притянул и бегло поцеловал. Губы ледяные.

− И что ты сегодня напророчила? − усмехнулся он, когда мы оказались в машине.

− Измену и смерть.

− Как банально! − Дима взял короткий старт. Джип легко влился в автомобильный поток. − Предсказала бы мне что-нибудь для разнообразия. Не дрожи. На, согрейся! — протянул фляжку.

Глотнула. Неплохой коньяк.

От Димы пахло быстрым сексом. От фляжки — женским жадным ртом. Смутно знакомым.

Знала, что он изменяет, но чтоб перед встречей со мной и прямо в машине…

− И как она? — даже не пришлось играть равнодушие.

Джип дернулся влево. Обошлось — вовремя вывернул на исходную.

− Ты о чем?

− А ты не понял? Гуляй, пока молодой. Легкая любовь для души не обременительна, она только тело точит.

− Кто тебе сказал? Она?

Она знает о моем существовании, и данный факт барышню не устраивает. Риторика: «Зачем тебе эта старуха?».

− У меня мужа убили, − закурила. Без позволения. Маленькая месть Диме и его автомобилю. − Неделю назад.

− Ты разве замужем? И кто он?

− Крупный бизнесмен.

− Крупнее, чем я?

− Крупнее, чем ты. И еще он отец моей дочери.

− У тебя есть дочь?

− Если есть отец моей дочери, есть и дочь.

− Ты не говорила.

− А ты не спрашивал… − Прожечь, что ли, дорогую обивку сигаретой? Не буду. Все-таки мелко. Никто из нас не обещал друг другу ничего такого, во что можно поверить.

− Не беспокойся. Дочь уже взрослая. И вообще — у нее давно другая мать.

До дома доехали молча.

− Зайду? − неловко спросил и тут же понял бессмысленность вопроса.

Кончики пальцев стыли. Я спрятала руки в длинных рукавах.

Побрела на кухню. Чайник, телевизор. Щелкнула по пульту.

− У вас проблемы? − поинтересовался телевизор. − Вы на грани развода? Потеряли работу? Боитесь за свое будущее? «Салон Кассандры» поможет решить все проблемы. Быстро, эффективно и конфиденциально. Звоните! Звоните прямо сейчас, и уже завтра вы проснетесь счастливым и успешным человеком!

Хоть хватай трубку и звони!

На экране — моя давняя фотография, стилизованная под ретро.

Марга сказала, что образ должен располагать и внушать доверие. Ретро всегда располагает. Люди склонны доверять прошлому. Настоящее не замечают, слишком оно быстротечно. А в будущее мало кто верит: ведь при желании его можно исправить.