Марина Крамер - Последнее японское предупреждение

– Ну да, – недоверчиво сказала я, пытаясь понять, врет он или нет.

– Вот тебе и «ну да»! Дядя ее у меня в торговом центре скупку ювелирную держит, вот он нас и свел.

«Ну, ты смотри! Лазарь! Паскуда какая… А потом к дяде Моне рванул, следы заметать начал».

– Пришла она и говорит: могу вам помощь оказать, если с Клещом какие-то терки. Внучку я его из школы забираю, а могу и не домой привезти, а куда скажете. Ты сама должна понимать – ребенок карта козырная, ее вытянул – и все, король ситуации. А с батей твоим мы как раз рамсили по одному делу. Ну, посуди сама, девка, – кто откажется?

Открыл Америку… Я и без него отлично знала, что шантаж ребенком – самый действенный. Уж если даже мой папа был согласен все отдать и даже с жизнью, если нужно, попрощаться! Конечно, никто не откажется, особенно если тебе принесли и говорят: на, возьми.

– И от меня вы чего сейчас хотите?

– Выступи посредником между Витей и Клещом. Объясни бате своему, что не наша мысль была девчонку вашу умыкнуть.

– Интересное дело! Это моя дочь, на минутку! И я за эти дни чуть с ума не сошла. С какого перепуга я буду отцу что-то говорить?

– Ты не понимаешь, что ли? – Он изумленно смотрел на меня. – Резня начнется. Или отца своего плохо знаешь? Не спустят они с Акелой такого.

– А может, я их поддерживаю? – Я уже обрела былую уверенность и поняла, что мне лично ничего не угрожает, во всяком случае сейчас, пока я нужна этим людям.

– Тебе и так спустили три трупа.

– Докажите, потом предъявлять будете!

– А что доказывать? Кто не знает, что ты стрелок-разрядник? Кто не слышал про твои недавние кувырки с родней Бесо?

– Я же сказала: докажите.

– Милая, да мы ж не легавые, которым папка твой баксы зарядил, они на задние лапки и присели, списали все на какого-то якобы «залетного». Не часто ли в наши края снайпера залетать стали?

– Это пустой разговор.

– Ты это… подумай, короче. Вот тебе мой номер телефона, позвони, как надумаешь. – На подушку спикировала визитка, на которую я не обратила внимания. – Но постарайся долго не тянуть. Мы действительно войны не хотим!

– А контрольный пакет акций хотите? Без войны?

– Это тебя не касается. Сейчас за девчонку базар, это принципиально.

– Я не могу понять, какая теперь разница, кому именно пришла в голову мысль похитить ребенка? – Я подобрала под себя ноги, запахнула разъехавшийся халат и почувствовала, что обретаю свою прежнюю уверенность.

– Большая разница. Нам чужой грех на душу не нужен, не хочет Витя этого.

– А мне все равно, хочет он чего или нет. Я вот хочу, чтобы не было этих пяти дней – и что мне делать? Просто заявить – «раз я не хочу, то и нет ничего»? Так не будет!

Проня прошелся по номеру, ероша волосы, увидел бутылку, налил себе полный фужер и залпом выпил, кинул в рот пару виноградин и снова повернулся ко мне:

– Ты совсем деревянная, девка? Мужика своего пожалей, ему ведь разруливать, батя-то в возрасте уже.

– Мой мужик разрулит, не сомневайся. Это и его дочь тоже. Не думаю, что его мнение сильно отличается от моего.

– Дура, мля! – рявкнул он. – Не понимаешь, да?!

– Не орите, пожалуйста, вы не дома. Нет, не понимаю. К чему вам папино прощение? Показать, что вроде как благородные? Да какое благородство в том, чтобы пойти на поводу у алчной бабы?

– Я закурю, не возражаешь? – спросил Проня, вынимая пачку «Мальборо».

– Курите.

Я тоже встала и взяла сигарету, щелкнула зажигалкой, затянулась и села на подоконник.

– Вот вы умный человек. Скажите, что вы на моем месте сделали бы?

Проня, отодвинув стул, сел, оперся локтем на столешницу и долго молчал, глядя перед собой. Ситуация, конечно, странноватая – я сижу в темном номере гостиницы с посторонним мужчиной, курю, разговариваю. Бред…

– Честно? Не знаю. Если бы моего ребенка кто умыкнул, я б голову отрезал, – признался Проня, и я, потянувшись за своим бокалом, усмехнулась:

– Ну что? Понимаете теперь, почему я упираюсь? Беретесь осудить?

– Я тебя не сужу. Но меня тоже пойми – война начнется, много народа поляжет. – Он коснулся фужером моего и снова залпом выпил. – Надо же, никогда винище не любил. А это хорошее.

– Вы забываете, что сейчас время другое. Можно все цивилизованно решить.

– Цивилизованно, говоришь? А не умеет твой батя цивилизованно. У него старая закваска, как и у Вити, они долго языками чесать не станут, вмиг на ножи.

– Глупость это.

– Слушай… – вдруг сказал он, разливая остатки вина по фужерам. – А правду говорят, что ты за своих не задумаешься любого наглухо положить?