Дороти Иден - В ожидании Виллы

— Птички?!

Фру Линдстром на удивление мило улыбнулась.

— Она собиралась завести канарейку. Говорила, что в комнате слишком тихо, а она не любит тишину.

Грейс улыбнулась. Вилла терпеть не могла не только тишину, но и темноту. И только когда ей исполнилось шестнадцать, ее удалось убедить спать без ночника.

— Певчая птичка. Чудесная мысль, не правда ли? Может, она и отправилась ее искать, кто знает? Проходите, фрекен Эшертон. Лестница крутая, но всего лишь два пролета.

Поднимаясь по лестнице, Грейс пыталась обдумать только что услышанное от фру Линдстром. Чушь, подумала она, уж никак не искать какую-то птичку отправилась Вилла.

— Вы точно помните, что она не говорила, на сколько уезжает?

— Ненадолго. Так она, кажется, сказала. А что значит ненадолго? Неделя, две?

— Какой она вам показалась? Счастливой? Возбужденной? Ну знаете, когда едут в отпуск?

— Она очень спешила, будто опаздывала на поезд. Очень жаль, но мне больше нечего вам сказать, фрекен Эшертон. — Она остановилась, чтобы отдышаться. — Вот и квартирка фрекен Бедфорд.

Где бы Вилла ни жила, она там воцарялась. Она и сейчас незримо присутствовала в современной кухоньке, в комнате со строгим полированным паркетом и грубоватыми люстрами. Вилла была вся в этих вещах — в настольной лампе с желтым в оборках абажуром, в темной картине, окантованной позолоченной рамой, занимавшей добрую половину стены, в смешной пузатой фарфоровой грелке для ног, расписанной цветами, в персидском ковре перед удобным диваном, с кучей подушечек чудесной расцветки, в занавесках, подвязанных бархатными бантами, в комнатных растениях на подоконниках (у Виллы всегда превосходно росли комнатные цветы), и наконец, в птичьей клетке в форме пагоды.

Недаром Вилла говорила, что у нее замашки странствующего старьевщика, подумала Грейс. Шести месяцев ей хватило, чтобы собрать кучу дорогого барахла. Лишь темная картина казалась подлинной, да персидские ковры выцвели и вытерлись как настоящие. Но каким образом Вилле удалось все это купить на скромную зарплату секретаря в Британском посольстве?

— Очень мило, — сказала Грейс, поскольку фру Линдстром все еще стояла на пороге и ждала, что скажет Грейс.

— Да. Она прекрасно обставила квартиру. И знаете, все время находит что-нибудь новенькое. Взгляните на кровать в спальне.

В центре спальни стояли светло-серая кровать с изогнутой спинкой, похожая на колыбель, и светлосерые, в тон кровати, туалетный столик и гардероб. Если бы кровать была по-настоящему старинной, стоила бы очень дорого. По всей вероятности, это была копия, но не из дешевых.

— Густав III, — объяснила фру Линдстром со знанием дела, касаясь спинки кровати.

— Настоящая?

— Нет, но очень старая. Она была в плохом состоянии, когда Вилла ее привезла, но герр Польсон помог покрасить.

— Герр Польсон?

— Господин сверху. Он занимает мансарду и набивает там шишки себе на голове, — захихикала фру Линдстром. — Такой он высокий.

— Господин Польсон швед?

— Наполовину швед, наполовину датчанин. Преподает в университете.

— Может, ему сказала моя сестра куда едет? — проговорила с надеждой Грейс.

— Может быть. В мои обязанности не входит расспрашивать жильцов. — Женщина перебирала ключи. — И какие теперь у вас планы?

— Не знаю. — Грейс поглядела через окно на темнеющее небо. Чувство печали и одиночества, которое охватило ее в аэропорту, вернулось к ней.

— Можно я здесь переночую? — спросила, наконец, Грейс.

Фру Линдстром подумала.

— Почему бы и нет? Это квартира вашей сестры, и за нее заплачено. Кто станет возражать? Гостиницы в городе очень дорогие.

— Вы очень добры. А сейчас я позвоню в посольство. Вероятно, там знают, где сестра. Не могла же она бросить работу? У нее оставался отпуск, который она хотела взять до зимы.

— Англичане почему-то не любят нашу зиму. — Фру Линдстром вдруг улыбнулась, по ее длинному лицу побежали веселые морщинки, но бесцветные глаза сохраняли бесстрастность. — Тогда я вас оставляю, а если что-то понадобится — постучите в мою дверь. Я всегда дома.

Когда Грейс осталась одна, ее охватила тревога. Дорогие ковры, картины в темных тонах, кровать не то чтобы старинная, но достаточно старая… Какой образ жизни вела Вилла? Не была ли она у кого-то на содержании? Грейс еще раз окинула взглядом кровать. Нет, пожалуй, нет. Вилла не поклонница любовных встреч в столь стесненных условиях. Да и сама мысль, что Вилла, привыкшая к столпотворению в своей спальне, решилась на сколько-нибудь постоянную связь с мужчиной, показалась ей неправдоподобной. Если бы Вилла и жила здесь с любовником, фру Линдстром не оставила бы без внимания столь интересный момент.