Тиффани Сноу: Безвозвратно

Вздрогнув, я распахнула глаза, обнаружив, что Кейд стягивал с моих бёдер джинсы.

— Какого чёрта ты делаешь? — шокировано вскрикнула я, не в состоянии поверить, что он меня раздевал. Я пыталась вцепиться в свои джинсы пальцами даже после того, когда он рывком стянул их с моих ног.

— Не думаю, что ты захочешь, чтобы одежда вымокла, пока твои ноги будут в воде, — ровно произнёс Кейд и, проигнорировав мои протесты, поднял меня на руки. Мои щёки горели огнём, несмотря на то, что в начале этого вечера он успел увидеть гораздо больше моего обнажённого тела, чем сейчас.

Лицо Кейда оказалось в сантиметрах от моего, из-за чего я невольно смотрела на его тёмные брови и длинные ресницы, оттенявшие синие глаза… на его густые волосы, небрежными прядями падавшие на лицо… на линию его жёсткого подбородка, темневшего однодневной щетиной.

— Не смотри на меня так, — тихо проговорил он, и мои глаза виновато дёрнулись вверх, снова встретившись с его взглядом.

Он усадил меня на высокий табурет, стоявший рядом с ванной, и осторожно опустил мои ноги через бортик в горячую воду. Моё дыхание шумно вырвалось сквозь стиснутые зубы, когда вода коснулась кожи, и мои руки сжались в кулаки. Склонившись, Кейд взял мою ступню и осторожно омыл её водой, заставив меня закусить губу, в то время как мои ногти болезненно вонзились в ладони.

Закончив с первой ногой, Кейд перешёл ко второй, и в воздухе повисла тишина, которая в тот момент совершенно не казалась некомфортной. Вода приятно смягчала жжение, и я, пошевелив через пару минут пальцами, с облегчением обнаружила, что неприятные ощущения отступили.

Теперь, когда боль больше не поглощала все мои мысли, я отстранённо наблюдала, как руки Кейда двигались в воде. Его пальцы были грациозными и длинными, рукава рубашки были закатаны выше локтя, и он склонялся надо мной так близко, что небольшая ванная казалась ещё меньше, чем она была на самом деле. Плечо Кейда периодически касалось моих коленей, пока он смывал остатки мыла. После этого, потянувшись вперёд, он вытянул пробку, и вода начала вытекать из ванной.

Взяв полотенце, Кейд перенёс мои ноги снова на пол и, избегая моего взгляда, опустился на корточки, чтобы вытереть ступни и икры. Я пыталась в этот момент думать о чём-то другом, любом другом. Он просто помогал мне. В этом не было ничего чувственного. Он был братом Блейна, во имя всего святого. И что такого в том, что он когда-то меня целовал? Тогда ещё я не знала, кем он являлся.

Полотенце медленно поднялось вдоль щиколоток к моим коленям, и я видела, что взгляд Кейда последовал за его руками. Его движения замедлились, и время, казалось, остановилось на секунду, заставив меня затаить дыхание.

Одёрнув руки, Кейд встал и вместе с собой поднял меня, удерживая одной рукой под коленями, а другой позади моей спины. Я хотела возразить, что вполне могла ходить самостоятельно, но не могла выговорить ни слова.

Он усадил меня на кровать и снова склонился, чтобы взглянуть на мои ноги. Ступни теперь были в гораздо лучшем состоянии, и я почувствовала, что должна была поблагодарить его за всё, что он для меня сделал.

— Спасибо тебе… — произнесла я тихо, — за помощь.

Он поднял на меня пронизывающий взгляд.

— И за то, что не оставил меня. — Эта последняя фраза была сказана мною уже гораздо более слабым голосом.

К моему удивлению он наклонился и со вздохом положил голову на мои колени. Его жёсткий подбородок царапал мою кожу, и я нерешительно провела рукой поверх его головы, неуверенная, что делать, в то время как его руки расслабленно окружили мои бёдра.

Он ничего не говорил и, казалось, был удовлетворён тем, что мог просто немного отдохнуть. Я медленно провела пальцами сквозь его волосы, в то время как никто из нас не произносил ни слова. Кейд, казалось, был уставшим. Не только физически, но и морально тоже.

В этот момент я терялась в догадках, позволял ли он себе хоть когда-нибудь ослаблять бдительность, которую так тщательно возводил. Оставался ли в нём тот мальчик, который оказался без матери, и которого не хотел признавать собственный отец. Вопреки всему, моё сердце болезненно сжималось при мыслях о том, что ему пришлось пережить.

Через некоторое время его голос прервал молчание.

— Теперь ты доверяешь мне? — спросил он тихо, и его тёплое дыхание затронуло моё бедро.

— Да, — прошептала я без сомнения. И как могло быть иначе? Он ради меня сегодня убил.

Мы сидели в таком положении долгое время — его тёмные волосы пронзительно контрастировали с белизной моей кожи, и мои пальцы рассеянно перебирали его гладкие волнистые пряди. В какой-то момент он слегка повернул голову, и его губы задели кожу моего бедра. Воздух, казалось, неожиданно зарядился особой близостью.