Сев за руль своего родстера, Джин с наслаждением сделала глубокий вдох. Ах, воздух-то какой! Ароматный, покалывающий, такой живительный после удушливой атмосферы здания суда. Даже в центре города пахло елями и соснами. День был окрашен синевой и золотом. Что ей делать с этим днем?
По ступенькам здания суда спустился Кристофер Уинн. Джин посмотрела на него с триумфом и насмешливо окликнула:
— Ну что, мистер полисмен?
Держа шляпу в руке, он остановился рядом с родстером. Проклятие! Почему она чувствует себя презренной грешницей каждый раз, когда встречает его? Может, потому, что он священник, а она знает о его профессии так же мало, как о четвертом измерении? Но ведь одежда у него самая обычная, и в поведении нет никаких намеков на чувство превосходства над другими…
— Я потерпел поражение, но не склонил голову, — улыбнулся он. — Вас следовало оштрафовать и назначить испытательный срок.
— Благодарю вас! — Джин вспыхнула от возмущения. — Бедным автомобилистам повезло, что вы призваны защищать божественные законы, а не государственные.
— Бедным автомобилистам?! А как насчет пешеходов? Такие, как вы, подают дурной пример остальным.
Глаза Джин полыхнули гневом.
— Такие, как я! Это кто же?
Уинн ответил с обескураживающей прямотой:
— Эгоисты. Вы прочерчиваете линию, пожимаете плечами и говорите: «Дальше моя ответственность не распространяется» — и возводите на этой границе стену самодовольства. До свидания. — Он поклонился и зашагал прочь.
Двое мужчин, беседовавшие с судьей после Джин, спустились по ступенькам. Их мягкие шляпы были щеголевато заломлены набок. У одного были тоненькие усики. Оба поспешно отвели глаза, встретившись взглядами с Джин, и злобно посмотрели вслед Кристоферу Уинну.
Что делать теперь? Сейчас слишком рано, чтобы наведаться к друзьям, с которыми Джин поддерживала знакомство во время их частых приездов в Нью-Йорк. Отец ушел на фабрику еще до того, как она проснулась. Пытаться увидеться с графиней бесполезно до полудня. «Кантри-клуб»? Сегодня идеальный день для тенниса. Она завела двигатель, но тут же его заглушила, услышав веселый голос:
— Хей-хо! — Девушка в золотисто-зеленом платье запрыгнула на подножку родстера.
— Хей-хо, Фанчон! — обрадовалась встрече Джин. — Я думала зайти к тебе, но решила, что ты еще не встала.
— Не встала! Нынче я встаю с птичками. Работаю в детском саду.
— Только не надо из-за этого задирать нос! Залезай в машину, и я отвезу тебя куда хочешь. Делать мне все равно нечего.
Фанчон Фаррелл медлила, засмотревшись вслед Кристоферу Уинну, который неторопливо шел рядом с какой-то девушкой. Джин озадаченно проследила взгляд подруги, большие голубые глаза которой сделались томными, а волосы превратились в золотистый ореол в лучах осеннего солнца. Вполне подходящий тип для жены священника… Фанчон была как хорошенькая картинка, нарисованная пастелью, а Джин, с ее отменным загаром и черными волосами, чувствовала себя по сравнению с ней ярким полотном, написанным маслом. Сравнение показалось ей обидным.
— Ты едешь, Фанчон? Даже если мне нечего делать, я могу найти и лучший способ провести время, чем торчать перед входом в суд.
Фанчон неохотно села в желтый родстер и вздохнула:
— Нет смысла рассчитывать поговорить с Кристофером Уинном, если к нему прицепилась Сью Калвин. Недавно ее произвели в президенты женской ассоциации его церкви. Перед всеми нами у нее преимущество. Ты с ней уже познакомилась?
— Вчера вечером у графини.
— Сью без ума от Кристофера Уинна. Называет его «учитель».
— Она за весь вечер с ним ни разу не заговорила.
— Небось там ее папаша был, а? Благочестивому Лютеру не по душе священник Объединенной церкви Гарстона… Классная машина, Джин. И костюмчик ничего. У тебя, наверное, миллион белых нарядов, и они всегда выглядят безупречно.
— Сомневаюсь, что у меня их больше девятисот девяноста девяти тысяч, — сухо ответила Джин. — Куда тебя отвезти?
— Если действительно хочешь помочь, то в детский сад в Ист-Сайде. Мне стоило бы пройтись пешком, а то растолстею, но я опаздываю.
Все внимание Джин было сосредоточено на вождении, пока она не выехала на спокойную улицу. Откинувшись на спинку сиденья, девушка попросила:
— Фанчон, расскажи мне что-нибудь про этого божественного Кристофера, ради которого ты вскакиваешь ни свет ни заря.
Подруга лукаво усмехнулась:
— Божественный Кристофер — верное прозвание. Подожди, вот поживешь здесь с неделю и начнешь ходить в церковь.
Читать дальше