— Не дуйся. Ты всегда в детстве сначала огрызалась и шипела, как змея, а потом надувалась, как индюк. А затем гордо удалялась, виляя задницей, — криво усмехнулся Майкл.
— Ты все сказал? Я тебя больше не задерживаю.
Майкл оперся о фургон и скрестил руки на груди. Он никуда не собирался уходить. Кло Мэттьюз — как там ее зовут теперь? Он вспомнил сообщение о помолвке в газете, которую прислал ему отец. Да, Беннетт, кажется…
Майкл видел позже и свадебную фотографию в газете — счастливые молодожены, «перспективная семейная команда в рекламном бизнесе». Беннетт обнимал Кло как какой-то неодушевленный предмет, а она смотрела на мужа с обожанием.
Он задумчиво разглядывал ее точеный профиль. Она явно плакала до его появления. Интересно, очень интересно… Преуспевающий исполнительный директор рекламного агентства, богатая замужняя женщина — и одна на пустынной ночной дороге. Возвращается в Лоло в старом фургоне с нелепой игрушкой на руке и выглядит так, как будто только что потеряла свою любимую куклу.
Майкл быстро подавил в себе волну зарождавшейся нежности к ней и заставил себя разозлиться на Кло. Вспомнить старую боль и свою бессильную ярость на то, что она досталась другому мужчине, хотя всю свою жизнь Майкл знал, что эта женщина предназначена ему.
В ней никогда не было ни грамма мягкости. Впрочем, когда-то давно он понял, чем это вызвано, и что ею движет. Дикое желание стать богатой и независимой, чтобы сравняться с членами Клуба, которые разрушили счастливую жизнь ее семьи. Он не осуждал ее за это. Семья Сэма Мэттьюза достаточно хлебнула горя и унижений после его ареста и смерти.
— Итак, ты безумно счастлива по поводу возвращения в Лоло, правда? — съехидничал он, пытаясь вывести ее из себя. Больше всего на свете Майкл любил ее взрывной темперамент и всегда знал, как разозлить ее и довести до кипения.
Кло сжала зубы и сдержалась. Как это похоже на Майкла — бить по больному месту! Да, вот она здесь, в старом фургоне над городом, в который ей совсем не хочется возвращаться. Майкл, как всегда, легко догадался, что у нее на душе. Как специалист по рекламе, привыкший играть на чувствах людей, Кло всегда прятала собственные и ненавидела тех, кто был способен их разгадать. Особенно таких самоуверенных, высокомерных мужчин, как Майкл Бирклоу.
Кло попыталась закрыть окно, чтобы хоть как-то отгородиться от него, но стекло, конечно, заело. Услышав смешок Майкла, она проследила за его взглядом и обнаружила, что он смотрит на сушившийся на зеркальце кружевной лифчик, который ей пришлось торопливо стирать в туалете при бензоколонке. Она в бешенстве схватила лифчик и засунула его в большую кожаную сумку, стоившую тысячу долларов, — последнее свидетельство ее шикарной жизни.
Майкл внимательно посмотрел на нее. Не нужно было быть особенно наблюдательным, чтобы понять, что Кло несчастна — так же, как и он, если уж говорить честно. Но он знал, что ни за что на свете не спросит ее о причине возвращения в Лоло. Сжав зубы, Майкл чертыхнулся про себя, так как на самом деле был задет ее равнодушием, а у него уже привычно заныло сердце от едва уловимого аромата, исходившего от Кло.
— Мне нужно вернуться в Лоло, — заявил Майкл, выпрямляясь. — Придется тебе меня подвезти.
Он подумал, что, наверное, Лопес, призовой жеребец отца, знал, что делал, когда сбрасывал его в грязь недалеко отсюда в зарослях кустарника.
Майкл стоял рядом с фургоном, и Кло видела узкие бедра и сильные ноги в плотно сидевших джинсах, широкие плечи в кожаной куртке и разлетавшиеся на холодном ветру волосы над поднятым воротником. Она прикинула про себя шансы избавиться от него и поняла, что они равны нулю. Манеры Майкла ничуть не улучшились с тех пор, как они виделись последний раз. Он не просил, а требовал. Самоуверенный западный крутой нахал хорош на рекламных плакатах, рекламирующих джинсы или кожаные куртки, а в жизни ей совсем не хотелось находиться рядом с ним.
Кло внимательно присмотрелась к нему. Сомкнутые челюсти и жесткие складки у рта не создавали впечатления счастливого человека. Она заметила в густых волосах травинки и труху от сухих листьев. Майкл стряхнул их рукой, убирая волосы со лба.
— Ты выглядишь грязным, как черт, — бросила она, применив свой коронный взгляд — медленно, презрительно осмотрела его с головы до ног, что обычно заставляло мужчин поджимать хвосты. — Я не хочу знать, по какой причине ты оказался здесь. Что бы это ни было, ты не сядешь в мой фургон. Я не собираюсь тебя подвозить.
Читать дальше