Ирина Щеглова - Роковая строфа

– Пусть так. Хорошо. Но, если… Если ты все-таки решишь не возвращаться?

– Ты забываешь о втором варианте, – мягко сказал он. – Если ты не захочешь, чтобы я вернулся…

Рита сердито глянула на него.

– Не обижайся, – попросил Андрей. – Я придумал такую игру: если один из нас решит, что дальнейшие отношения невозможны, то он напишет другому открытку есть прекрасная строчка, это из Шекспира: «Прощай, и если навсегда, то навсегда – прощай». Мы обменяемся электронными адресами на этот крайний случай.

– Fare the well, and if forever, still forever fare the well! – задумчиво произнесла она. – Значит, только электронная почта?

– Сама посуди, – улыбнулся Андрей, – SMS-ка – слишком несерьезно, мало ли их приходит. Обычная почта тоже отпадает. И ты, и я можем десять раз поменять место жительства. Следовательно, электронный почтовый ящик – самое надежное место.

– Хорошо, – согласилась Рита, – У тебя есть куда записать?

– На мобильник. – Предложил Андрей.

После того, как они записали адреса друг друга, Рита, неожиданно резко развернулась и убежала, ничего не сказав.

Некоторое время он в раздумье бродил по улицам. Зашел в книжный на Тверской, купил томик сонетов Шекспира; потом наткнулся на пустую скамейку на Пушкинском бульваре и долго сидел там, перелистывая страницы книги. Когда совсем стемнело, Андрей с сожалением закрыл сонеты и поехал к себе в Свиблово.

Дома он сварил себе кофе и сидел с остывающей чашкой на убогой кухоньке, глядя на подступающую ночь.

Трель мобильника вывел его из задумчивости.

– Да! – машинально ответил он.

– Андрей, это я, – зазвучал в ответ Ритин голос. – Ты только не говори ничего. Я в твоем районе. Андрей, я приехала на такси и не знаю, какой адрес назвать водителю. Сейчас я дам ему трубку…

Он выскочил на улицу, понесся в сторону дороги, потом опомнился, вернулся к подъезду и замер в ожидании. Сердце гулко колотило по ребрам.

Фары осветили двор, их свет ударил по глазам, Андрей зажмурился. Услышал звук захлопывающейся дверцы, звук ее шагов, шелест шин по асфальту. Вскоре они остались одни под единственным фонарем. Рита обняла его, а он только и мог сказать:

– Ты сумасшедшая…

– Не прогоняй меня, – шептала Рита, – мне некуда идти. Я совсем завралась. Отец уверен, что я на вечеринке у друзей. Мало того, вечеринка за городом и меня должны вернуть домой только завтра. Подруга звонила, меня отпустили под ее честное слово. Я же не могу ее подвести, – она говорила это жалобным голоском, но в глазах ее плясали озорные огоньки.

Андрей не знал, как лучше поступить: немедленно отвезти ее домой, или…

– Прохладно, – Рита поежилась.

Андрей обнял ее за плечи и увлек в темный подъезд.

– Пошли, чудо!

Она споткнулась о несколько ступенек. Бочком скользнула в прихожую. Андрей нащупал выключатель, лампочка вспыхнула, осветив убогую квартирку.

Рита оглянулась по сторонам и сказала только:

– Ух, ты!

– Проходи.

Она заглянула в комнату, проследовала на кухню и там уселась на уголок табурета, зажав ладошки коленями.

– Кофе пахнет, – сказала она, улыбнувшись.

– Я сейчас сварю, – Андрей схватил турку, включил плиту, отставил турку, громыхнул дверцей стенного шкафа. Он никак не мог сообразить какую чашку дать Рите. Чашек было три: большая керамическая кружка с неприличной картинкой и выщербленным краем, стеклянный бокал, из тех, на которых написано: небьющееся стекло и фаянсовая чашка в цветочек, он привез ее из дома. Предпочтение было отдано бокалу, как наиболее безликому, а потому – безобидному.

Все-таки он благополучно сварил кофе. Налил Рите. Она пила, обжигаясь, то и дело, поглядывая на Андрея.

– Ты мне не рад? – спросила девушка.

– Сам не знаю, – честно ответил он.

– Бедный мой, бедный! – она отставила чашку и перебралась к нему на колени. Обняла, прижалась и замерла. Он чувствовал, как маленькой птичкой бьется ее сердечко рядом с его и готов был провалиться сквозь землю, только бы не причинить вреда этой доверчивой любви.

– Я не могла не приехать, – сказала Рита. – Послезавтра мы улетаем на Майорку. Это подарок отца на мое поступление. Я подумала: а вдруг мы больше не увидимся, никогда! Ведь такое может случиться? И… я бы не смогла, понимаешь? Я бы не смогла потом. Как будто ничего не было, как будто мне все приснилось. Я совсем дура, да?

Андрей слегка касался губами ее макушки:

– Нет, милая, нет, не говори о себе плохо. Я думал о том же, пока ты не приехала.

– Правда? – Рита теснее прижалась к нему. – Значит, ты на меня не сердишься?