Алёна Белозерская - Сердце из двух половинок

Анна оказалась на редкость спокойным ребенком и не доставляла хлопот матери. Целыми днями она спала и просыпалась только тогда, когда бывала голодна. Она с жадностью сосала грудь, гипнотизируя Клементину своими немного мутными, кажущимися темно-синими, глазами. Через несколько дней их настоящий цвет проявился, и Клементина с радостью отметила, что они такие же, как у Габриэля. Анна была точной копией отца, и, глядя на ее смуглую, нежную кожу и черные, обрамленные длинными ресницами глаза, Клементина представляла, что именно таким Габриэль был в детстве.

Клементина вспомнила, как радостно их встречали, когда она вышла из больницы. Шары, хлопушки, которые немедленно запретила взрывать донна Жуана, боясь, что они напугают малышку, шампанское, только счастливые и смеющиеся лица. Все это навсегда останется в ее памяти, и позже Клементина будет рассказывать об этом дочери, показывая ей памятные фотографии. Клементина была рада тому, что не понадобится нанимать няню, потому что дон Мигель и его жена быстро освоились в роли бабушки и дедушки, запретив ей привлекать к уходу за ребенком чужого человека. Дон Мигель любил выходить с коляской на Копакабана-пляж, где все думали, что он вывез на прогулку внучку.

Когда дочери не было рядом, Клементина занималась собой, приводя фигуру в форму. В последние месяцы беременности она немного прибавила в весе и сейчас доводила донну Жуану до истерик своими диетами и постоянными тренировками.

Как и прежде, их компания часто собиралась вместе, проводя вечера за разговорами, смехом и распиванием «кайпириньи». Радостным было и то, что рождение Анны позволило наконец Антонии сказать Родриго, что она влюблена в него. После той ночи они много времени проводили вместе, давая остальным бесконечные поводы для шуток и насмешек.

– Если бы не Анна, этот упрямец никогда не обратил бы на меня внимание, – Антония пила кокосовый сок и улыбалась.

– Наблюдается прогресс, – засмеялся Родриго и посмотрел на Клементину. – Раньше она называла меня идиотом, свиньей и другими не менее впечатляющими именами, теперь же я просто упрямец.

Клементина вытерла влажное лицо девочки и пожаловалась на жаркую погоду.

– Когда я приехала сюда, думала, как это прекрасно – жить в раю, – Клементина сделала глоток холодного лимонада. – Но эта жара угнетает меня, ливни, такие сильные и быстрые, просто бесят. Одно лишь спасение – прохладные ночи.

Антония понимающе посмотрела на Клементину и взяла Родриго за руку.

– Мы родились здесь. И нам такая погода не доставляет никаких хлопот. Я, например, не представляю, как можно жить, когда на улице лежит снег и надо надевать на себя тысячу вещей, чтобы не околеть от холода.

Родриго хмыкнул, подозвал официанта и попросил счет.

– Все знают твою нелюбовь к одежде, – он подмигнул Антонии. – На тебе постоянно надет просто маленький кусочек материи, который язык не поворачивается назвать платьем.

Клементина рассмеялась:

– В точку!

Родриго покатил коляску вперед. Женщины шли сзади, и каждая думала о своем. Клементина представляла, что на месте Родриго находится Габриэль, и горько улыбалась.

– Пора тебе прекратить вести монашеский образ жизни, – осторожно произнесла Антония. – Ты целыми днями находишься дома, в обществе стариков и нашем. Постоянно одна. Но ты молода, и тебе нужен мужчина!

Клементина устало посмотрела на нее и сказала дрогнувшим голосом:

– Мне никто не нужен…

Антония всплеснула руками. Родриго остановился и подождал, когда они поравняются с ним.

– Клементина, тебя обижают?

– Нет, всего лишь читают нотации, – усмехнулась Клементина и посмотрела на спящую Анну. – Похоже, она типичная «кариока», может спать даже в жару.

Антония весело рассмеялась и забежала в цветочный магазин, мимо которого они проходили. Спустя минуту она вернулась с букетом фиалок.

– Прекрасные цветы для нежной кариокас, – пояснила она.

– Не клади их рядом с Анной, – предупредил Родриго, – ребенку противопоказаны подобные запахи. Кроме того, на цветах пыльца, и у нее может быть аллергия.

– Вот зануда, – процедила Антония, протянув букет Клементине.

Клементина блаженно вдыхала их аромат, думая о том, что это любимые цветы Мартина.

– Едем домой, – скомандовала она, – Анну пора кормить. Удивляюсь, что донна Жуана еще не звонит и не торопит нас с возвращением.

Словно подтверждая ее слова, затрезвонил телефон, и все рассмеялись над тем, что старая дама ни о чем не забывает.