Нора Робертс: Поцелуй смерти

– Возможно, какой-то наивный новичок рассчитывает, что нарвался на серийного убийцу, – пробормотала она.

Сидящая рядом с ней Пибоди широко зевнула.

– Мне кажется, я только зря занимаю место в маши­не. – Из-под прямой темной челки она метнула на Еву полный надежды взгляд. – Ты могла бы высадить меня у ближайшей остановки, и я через десять минут была бы дома в постели.

– Если я страдаю, то страдай и ты.

– Спасибо на добром слове, Даллас!

Ева усмехнулась. Вряд ли можно было найти кого-ни­будь надежнее ее помощницы. Несмотря на ранний вы­зов, зимняя униформа Пибоди была безупречно выглаже­на, а пуговицы и черные полицейские ботинки начищены до блеска. Глаза на квадратном лице, обрамленном коротко стриженными черными волосами, возможно, были не­много сонными, но Ева не сомневалась, что они ничего не упустят.

– Вчера вечером у тебя, кажется, было грандиозное мероприятие? – заметила Пибоди.

– Да, в Вашингтоне. Рорк устроил прием с танцами для какой-то благотворительной организации по спасе­нию кротов или чего-то в этом роде. Еды было достаточ­но, чтобы накормить всех бомжей на Лоуэр-Ист-Сайд.

– Да, круто. Держу пари, тебе пришлось разодеться в пух и прах, лететь на личном самолете Рорка и накачи­ваться шампанским.

Ева и бровью не повела в ответ на суховатый тон Пи­боди. Обе знали, что внешняя, эффектная сторона жизни Евы, возникшая с тех пор, как в эту жизнь вошел Рорк, нисколько ее не занимала и скорее раздражала.

– Да, все так и было. А еще мне пришлось много раз танцевать с Рорком.

– На нем был смокинг? – Пибоди как-то видела Рор­ка в смокинге, и этот образ навеки запечатлелся в ее со­знании.

– Разумеется. – Ева вспомнила, с каким нетерпением она стащила смокинг с Рорка, когда они вернулись домой. Без смокинга он выглядел ничуть не хуже.

– Вот это мужчина! – Пибоди закрыла глаза, исполь­зуя методику воссоздания зрительного образа, которой овладела в детском возрасте.

– Наверное, многие женщины сдохли бы от злости, если бы мужья стали объектом романтических фантазий их же помощниц.

– Но вы выше этого, лейтенант! Это мне в вас и нра­вится.

Ева фыркнула, расправив затекшие плечи. Она сама виновата, что прошлой ночью поддалась страсти и про­спала всего три часа. А теперь ничего не поделаешь – долг превыше всего.

Ева смотрела на ветхие здания и замусоренные улицы. Бетон и сталь казались обезображенными многочислен­ными шрамами, бородавками и опухолями. Сквозь кана­лизационные решетки вырывался пар, свидетельствуя о некоем подобии жизни, протекающей под землей. Ехать сквозь него было все равно что пробираться через туман, клубящийся над грязной рекой.

После того как Ева вышла замуж за Рорка, она жила словно в ином мире, среди полированного дерева, сверкающего хрусталя, запаха свечей и оранжерейных цветов – аромата богатства. Но Ева не забывала, что пришла в этот мир из таких же мест, как то, где находилась сейчас. Она знала, что эти места во всех городах походят друг на друга особой атмосферой безнадежности, пронизывающей весь уклад жизни.

Улицы были почти пустыми – немногие обитатели мрач­ного района рисковали выходить так рано. Наркодилеры и проститутки, окончив ночную работу, заползли в свои норы до восхода солнца. Торговцы, которым хватало сме­лости содержать здесь магазины и лавки, еще не раскоди­ровали запоры на дверях и окнах. Продавцам, отваживав­шимся торговать вразнос с передвижных лотков, приходи­лось вооружаться и работать парами.

При виде черно-белой патрульной машины Ева нахму­рилась.

– Почему, черт возьми, они до сих пор возятся с сен­сорами? Поднять меня с постели в пять утра и все еще не обеспечить охрану места происшествия! Неудивительно, что эти идиоты не дослужились ни до чего выше «трупоискателей»!

Пибоди ничего не сказала. «Идиотов», – не без сочув­ствия подумала она, – ожидает знатная головомойка. Не хотела бы я оказаться на их месте".

К тому времени когда Пибоди вышла из машины, Ева уже пересекала тротуар, решительным шагом направляясь к двум ежившимся на ветру фигурам в униформе. Заметив ее, полицейские сразу расправили плечи. «Лейтенант уме­ет произвести впечатление на других копов, – подумала Пибоди, вынимая из машины чемоданчик со снаряжени­ем. – Она сразу привлекает к себе внимание».

Дело было не в ее высокой стройной фигуре и, уж ко­нечно, не в спутанных каштановых волосах со светлым рыжеватым отливом. Причина скорее заключалась в гла­зах цвета доброго ирландского виски – глазах истинного копа – и в неожиданно жесткой складке полных губ.