Энн Стюарт - Красив и очень опасен

Понимая, что должна повернуться и уйти, Кэссиди тем не менее подошла и присела, стараясь держаться как можно дальше от него. Кружка молока с янтарным следом, оставленным виски на белой поверхности, стояла перед ней.

— Ну как Шон? — осведомился Ричард. — Выкарабкается?

Кэссиди подняла голову и встретилась с ним взглядом.

— А тебе это важно?

Ричард пожал плечами.

— Это зависит от того, закончил он книгу или нет.

— Закончил. Еще до отъезда в Хэмптон.

— А ты это знала?

— Нет. Скажи, а чем важна его книга для тебя? Ведь в ней нет ни слова правды, верно? Ты не рассказал Шону, что на самом деле произошло в тот вечер. И он даже не подозревает, что твои дети живы.

— Сама знаешь, Шон пишет художественные книги, — ответил Ричард. — Я же рассказал ему предостаточно для разработки лихо закрученной сюжетной линии. Думаю, чтиво получилось зажигательным. — Он поудобнее устроился на стуле, пристально глядя на Кэссиди. — Как бы то ни было, Шон выплачивает моим наследникам весьма приличную сумму за помощь, которую от меня получает.

Брови Кэссиди взлетели вверх.

— А как же законы? Мне казалось, преступник не имеет права извлекать прибыль из книг о его преступлениях.

От улыбки Ричарда по ее спине поползли мурашки.

— Ты недооцениваешь Марка Беллингема, — сказал он. — Деньги переводятся в попечительский трест, распоряжаются которым сам Марк, Салли Нортон и третье лицо по выбору Марка.

— Деньги предназначены твоим детям?

Ричард промолчал.

— Вот, значит, в чем дело, — задумчиво промолвила Кэссиди. — Ты пошел на все это ради детей. — Она потянулась было к кружке с молоком, но рука так дрожала (Кэссиди это, впрочем, ничуть не удивило), что в последнюю секунду она отказалась от своего намерения. — Так вот почему ты убил свою жену!

— Выпей молока, Кэсси, — мягко промолвил Ричард.

Кэссиди уставилась на кружку. Да, она знала слишком много, и Ричард не мог чувствовать себя в безопасности. Она предала его, разрушила все его планы, и вот теперь, вместо того чтобы остаться в Англии, он вернулся в Нью-Йорк. Скорее всего за ней. Чтобы заставить ее замолчать. Навсегда.

Возможно, он ее отравит. Смертный приговор ему уже вынесен, и Ричард, похоже, совершенно не заинтересован в замене его пожизненным заключением. Казнить больше одного раза все равно нельзя. Если она умрет, никто уже не выболтает его тайну. Марк связан профессиональным обетом молчания, а Салли ради детей Ричарда рискует не только здоровьем, но и самой жизнью.

Да, угроза для Ричарда исходит только от нее. Ему уже случалось убивать ради детей, в этом Кэссиди не сомневалась. Пойдет ли он на очередное убийство?

— И как будут развиваться события дальше? — спросила она, пытаясь выиграть время.

— Это зависит от ряда обстоятельств. Например, выживет ли Шон. Если он останется жить, то ты полностью будешь поглощена уходом за ним. Попытаешься наконец стать идеальной дочерью. У тебя не останется сил и времени для меня и моих забот. Салли, надеюсь, пойдет на поправку, но тем не менее Марк будет подыскивать ей замену. Какую-нибудь надежную женщину. Готовую поставить интересы моих детей выше своих собственных.

Кэссиди понимала, что он сказал это вовсе не для того, чтобы ее уязвить. Тем не менее Ричард настолько поднаторел в искусстве вить из нее веревки, что даже обычные слова, произнесенные самым безмятежным тоном, ранили ее, как острый нож.

— А если Шон так и не придет в себя? — словно со стороны услышала она собственный голос. — Вдруг он умрет?

— Вот тогда ты будешь представлять для меня серьезную угрозу. Горе и незаконченные дела станут разрывать тебя на части, и тогда ты вполне способна наговорить лишнего кому не надо. Этого я не вправе допустить.

— И как ты меня остановишь?

— Пока не знаю. Пей молоко, Кэсси.

В голове ее вихрем замелькали кадры из старых фильмов. Хичкоковские ужасы, отравленные напитки в руках любовников. Может, как бы невзначай опрокинуть кружку? Или просто наотрез отказаться от молока. Не станет же Ричард поить ее силой!

Кэссиди медленно протянула руку к кружке, чувствуя на себе жгучий взгляд Ричарда. Молоко уже немного остыло, и от кружки пахло виски. И, кажется, чем-то еще. Незнакомым. Или у нее просто воображение разыгралось?

— Что еще ты туда добавил? — спросила она, снова пытаясь выиграть время.

— Это самое обычное молоко, — пожал плечами Ричард. — К сожалению, с пониженной жирностью, другого в холодильнике не нашлось. Немного виски. Пара капель миндального экстракта.