Мерил Сойер - Слепой случай

Марк подошел к Эйлис, предоставив остальным пассажирам проходить контроль самостоятельно. Он пытался ободрить ее улыбкой, но поза его была напряженной и настороженной.

— В чем дело? — спросил Герберт у дежурного офицера, и так как тот молчал, повторил свой вопрос по-арабски.

— Это американская актриса!

Страх охватил Эйлис своими холодными щупальцами. Они увидели ее картину! Где?! Она только-только вышла на экраны в Америке, а за границу вообще не продавалась.

Герберт шепнул что-то Марку, и тот явственно побледнел. Обняв Эйлис за плечи, он сказал:

— Мисс Маккензи — моя невеста. Я владелец «Виндзор эрлайнс», а ваше правительство заинтересовано в том, чтобы самолеты компании продолжали по-прежнему соединять Судан с Европой. Я могу лично поручиться за мисс Маккензи и хочу взять ее с собой.

Офицер кивнул — слова Марка, видимо, убедили его, но тут чиновник у компьютера вдруг разразился целым залпом арабских слов. Эйлис увидела, что возле стола остался один Брэд Уиллингхем, все прочие контроль уже прошли и, стоя в стороне, ждали его. Последовала горячая перепалка по-арабски, после чего дежурный офицер швырнул Брэду его паспорт.

— Не годится! Не годится!

Откуда ни возьмись выскочила Мелани:

— В чем дело? Почему мы медлим с вылетом? Задерживать нас из-за этих двоих? Они оба американцы.

Оставив Эйлис, Марк двинулся к Мелани. Схватив ее за плечо, он поспешил оттащить ее в сторону, пока, видимо, не понявший ее слов дежурный офицер не начал задавать вопросы. Но было поздно: один из солдат достаточно знал английский, чтобы перевести сказанное старшему по званию.

— Пустите ее, — сказал Герберт после нервного обмена репликами с дежурным офицером. Лицо Герберта было пунцовым. — Он хочет выслушать ее.

Сердце у Эйлис упало.

Мелани ухватила офицера за рукав:

— Видели ее в картине? Сняла с себя все до последней нитки, бесстыжая. Не заставляйте нас страдать из-за этих американцев!

Эйлис замерла, потрясенная.

Стоявшие рядом солдаты закивали головами. Английским они владели плохо, но Мелани все же поняли. Офицер щелкнул пальцами, и солдаты взяли в кольцо Эйлис и Брэда. Марк начал проталкиваться к Эйлис, но на него наставили автоматы.

— Я требую прекратить... — закричал Марк, но раздалась команда, и один из солдат ударил его прикладом в челюсть, другой ткнул винтовкой в живот, в то время как третий сильным ударом по голове сбил с ног. Вскрикнув, Эйлис бросилась было к Марку, но солдаты оттащили ее назад. Офицер резко сказал что-то Герберту по-арабски.

— Отнесите его в самолет, — распорядился Герберт. — Идите, идите отсюда все и скажите летчику готовить взлет.

Эйлис молила бога, чтобы травма Марка оказалась не столь серьезной. Последнее, что она увидела, это как мужчины несут в самолет Марка: залитый кровью, он был без сознания. И улыбающуюся Мелани.

Марк очнулся, когда двое мужчин несли его по трапу. Сначала он даже не понял, где он и что с ним. Голова была тяжелой. Во рту чувствовался вкус крови. Внеся в самолет, его положили на пол.

— Эйлис... — пробормотал он, и челюсть обожгло резкой болью, отозвавшейся в затылке. — Пусть не взлетают без нее...

Но было поздно. Самолет набирал скорость. Свет опять померк перед глазами, в памяти осталось только одно: искаженное ужасом лицо Эйлис. Спутанные мысли обратились к Стивену Хантеру. Всему Хартуму он демонстрировал кадры с Эйлис. Герберт успел шепнуть это Марку, и тот проклял себя. Почему, почему он не уладил все это с Найджелом!

Марк открыл глаза. Вокруг все кружилось в тошнотворном хороводе. Рядом с ним кто-то поставил его кейс со свидетельствами против Джейсона. Какое это имеет значение! Ничто не имеет значения, если что-нибудь случится с Эйлис.

Притихшие до этого пассажиры прокричали «ура», когда самолет оторвался от взлетной полосы. Марк с трудом встал, хватаясь за стенки и стойки. Неверными шагами он пошел в салон первого класса. Кровь текла из раны на затылке, капала из рассеченной губы. Он видел, что взгляды всех обратились на него, но ему было все равно. Перед собой он видел только Мелани.

— Ты, сука, — сказал он, — сука проклятая! Да как ты смела называть себя англичанкой! — Дрожащей от слабости рукой он обвел всех пассажиров салона. — Мы... мы — народ, не покорившийся Гитлеру, народ, который трудности только закаляют, народ, сплоченный и единый, гордый и несдающийся... То, что ты сделала, доказывает только одно: тебе наплевать на всех, кроме себя. Так вот, обещаю тебе, если с Эйлис что-нибудь случится, я до тебя доберусь.