Татьяна Коган - Отпусти своего демона

Долбаный идиот! Не стоило сразу тревожить отца. Нужно было позвонить Гретхен и попросить дозу.

Иван схватился за ручку дверцы, намереваясь снова поискать телефон. В темном стекле отразилось изможденное лицо с залегшими под глазами тенями. Во всем его облике читалось что-то лихорадочное, нездоровое. Кравцов никогда не видел себя таким. Стиснул кулаки, раздражаясь на собственную глупость. Он рассуждал, как наркоман со стажем. Приплетал жалкие оправдания, выдумывал нелепые причины, чтобы только вколоть очередную дозу. Какой, к черту, незавершенный гештальт! Какой звонок Гретхен! Его удерживали силой, травили ядом, а он всерьез размышляет о том, что неплохо бы повторить. Сдержанный, здравомыслящий психотерапевт, которому доверяли сотни и сотни людей, превратился в одного из своих пациентов – напуганного, ослепленного разрушительным желанием.

Поскорей бы приехал отец! Иначе он за себя не ручается. Рациональные доводы давались ему все трудней; пройдет совсем немного времени, прежде чем способность соображать растворится во всепоглощающей потребности в наркотике.

Впереди сверкнули фары.

Джек вышел навстречу.

Сергей Иванович остановил автомобиль прямо посреди дороги, перегнулся через сиденье и открыл дверцу для пассажира. Кравцов молча сел в машину.

Внешний вид и состояние сына потрясли Сергея Ивановича. Сердце болезненно сжалось, стало трудно дышать. Он расстегнул верхние пуговицы шерстяного пальто и сделал пару глубоких вдохов. Кравцов-старший обладал железной выдержкой, которая не изменяла ему даже в самых критических ситуациях. Когда он узнал, что сын ослеп, он сразу же привез его в Мюнхен, в лучшую офтальмологическую клинику, и оставался с ним на протяжении долгого периода, пока очередная операция не увенчалась успехом. Непростое было время – Сергею Ивановичу приходилось жестко контролировать собственные эмоции и подавлять негативные мысли. Но другого выхода не было. Он стал для сына опорой, и вместе они преодолели черный период.

Он надеялся, что в жизни Ивана больше не возникнет ничего подобного. Но сейчас, глядя в бесцветные, воспаленные глаза своего ребенка, Кравцов-старший понимал: произошло что-то страшное.

– Что стряслось, сын? – неестественно твердым голосом спросил он. Между его бровей пролегла глубокая складка.

В течение минуты в салоне висела свинцовая тишина. Наконец, Иван сказал:

– Пап… Отвези меня в наркологическую клинику. Прямо сейчас…

Когда Стефан вывел Джека из коттеджа, Гретхен уже стояла возле крыльца, обняв себя за плечи и еле заметно раскачиваясь из стороны в сторону. Ее глаза были большие, желтые и неживые. Как у красивой фарфоровой куклы. Толкни ее кто-то, задень случайно, – и она разобьется на тысячи острых осколков.

– Она шикарная. – Полина провела рукой по блестящему капоту автомобиля. – Лучше прежней, поздравляю!

– Ники умеет любую неприятность обернуть выгодой для себя. – Оксана тряхнула пышными волосами, хитро прищурившись. – Да, детка?

– Да, детка, – согласился Никита, нажимая на брелок сигнализации и запирая машину. – Пойдем внутрь? Темыч написал, что задержится минут на двадцать. Не ждать же его на холоде.

Девушки кивнули, и компания двинулась в сторону небольшого уютного ресторанчика, где они планировали обмыть новую машину Никиты.

С момента аварии минуло четыре месяца, и негативные эмоции утратили былой накал. Теперь Никита нисколько не сомневался, что поступил правильно, не явившись в полицию с повинной. Как выяснилось, камера на том перекрестке действительно была, и она зафиксировала номера автомобиля, насмерть сбившего пешехода. После того, как Никита сообщил об угоне машины, буквально через два дня его пригласили в участок. Последующие три недели стоили ему немалых нервов. Однако алиби у него имелось железное – друзья не подвели. Подозрения с него сняли, а дело об угоне и о ДТП объединили в одно производство.

Страховая компания выплатила приличную сумму за угон. Родители добавили сверху, и Никита приобрел отличные колеса.

– Я уже и забыл, как это удобно – иметь собственную тачку, – признался он, усевшись за столик.

– Тебя же Оксана постоянно возила, – улыбнулась Полина, открывая меню.

– И мне приходилось за это платить чуть ли не каждую ночь, – хохотнул он. – Знала бы ты, как это утомляло.

– Будешь и дальше говорить нечто подобное, придется утомить тебя по-настоящему, – пригрозила Оксана, состроив страшное лицо.