Ани Сетон - Гнездо дракона

— Мистер Ван Рин очень беспокоился о вашем удобстве, сэр. Я уверен, вам здесь понравится.

— Должно быть, — ответил Эфраим. — Благодарю вас, молодой человек. Когда дверь за клерком и слугами наконец закрылась, Эфраим уселся на небольшой диван.

— Этот мистер Ван Рин, судя по всему, очень-очень богат и расточителен. И зачем людям нужны все эти глупости?

Он с негодованием уставился на голубой плюшевый занавес, пять резных стульев, большой стол, маленький столик, цветной ковер, затем, через открытые двери, на огромные кровати с балдахином на четырех столбах, туалетные столики, черные шкафы из орехового дерева и скамеечки для ног.

— Все, что необходимо человеку, это стол, стул и кровать.

Его дочь ничего не ответила, она в растерянности стояла посреди комнаты, широко распахнув глаза. Из открытого окна доносился непрерывный шум. Миранда сняла шляпу и бросила ее на стул, затем подошла к окну и выглянула наружу, в то время как ее рука ласкала бахрому роскошной голубой занавеси. Она повернулась, внимательно разглядывая стеклянные позолоченные ручки, к которым крепились завязки портьер. Потом наклонившись, она поводила пальцами по нежному ворсу нарядного ковра. Когда она выпрямилась, ее глаза приняли мечтательное выражение.

— Я читала об этом, но я даже и не догадывалась, что люди действительно могут так жить, — сказала она самой себе. — Как это замечательно!

Эфраим что-то недовольно проворчал и встал.

— Миранда, ты очень легкомысленная женщина. Ты всегда уделяла слишком много внимания материальной стороне вещей. И я очень сомневаюсь, что, посещение этого Вавилона пойдет тебе на пользу. Я намерен сказать мистеру Ван Рину, что ты никуда не поедешь.

— Но ты не можешь так поступить, — воскликнула девушка. — Ты дал слово'.

Досадливо прикусив губу, Эфраим отвернулся. Он никогда не нарушал своего слова, и не мог это сделать сейчас, однако его охватили сомнения. Он не слишком-то любил Миранду, но все-таки она была его дочерью и он беспокоился о ее душе. Все легкомыслие и жажда роскоши, которые угрожали ее благочестию, он старался вытравить как мог, однако успех его усилий был сомнителен, и он это очень хорошо понимал. И теперь, похоже, она попадет в обстановку, где эти ее худшие качества будут взлелеяны общей атмосферой беззаботности и лени, которые он так презирал.

Он вошел в свою комнату и, закрыв за собой дверь, упал на колени, молясь за грешную душу Миранды.

Его беспокойство возросло еще больше из-за дальнейшего опрометчивого поведения девушки. Мистер Ван Рин, судя во всему, не ограничивал этим свою предусмотрительность — или, с точки зрения Эфраима, глупую экстравагантность. Он имел неосторожность заказать им обед. Этот обед прибыл к ним на подносах, которые держали перед собой два черных официанта, как раз в тот момент, когда Эфраим и Миранда собирались вкусить хлеб с колбасой и пироги с картошкой, заботливо сложенные Абигайль в корзину Эфраима.

Обед был обилен и полностью состоял из блюд, которые они даже не смогли распознать. Не помогло и раззолоченное меню, торжественно врученное одним из негров.

Оно представляло собой какую-то тарабарщину. На робкий вопрос Миранды официант ответил, что это по-французски. Тем не менее она схватила меню и повторила про себя диковинные слова.

— Gidot d ' agneau roti , — бормотала Миранда, проговаривая каждую букву. — Интересно, что это? То urnedos de volatile. Compote de fruitis glases.

Она с довольным видом смотрела то на одно, то на другое блюдо, неосмотрительно пробуя каждое.

— Как вкусно! И какое все разное!

Эфраим оттолкнул свою тарелку и вытащил из корзины колбаски Абигайль.

— Омерзительная мешанина, если ты хочешь знать мое мнение. Вкус здоровой пищи убивается всеми этими клейкими соусами и подливками. Даже не знаешь, что ешь. Не трогай! — неожиданно заорал он, когда Миранда опустила ложечку в восхитительное на вид блюдо из замороженных фруктов. — Там спирт. Я чувствую его запах.

Фрукты и правда были пропитаны ромом. Миранда отложила ложку.

— Но, папочка, — тоскливо попросила Миранда, — оно так красиво выглядит. Можно я хоть попробую? Всего один кусочек, от этого я же не опьянею, а?

— Миранда! — потрясенно воскликнул Эфраим. — Ты бы и ликер стала пить только потому, что это красиво?

— Нет, папа. Прости меня. Я не подумала.

— Дитя, дитя, — проговорил Эфраим с некоторым сожалением в голосе. — Сколько грехов ты можешь совершить из-за недомыслия. Ты должна бороться со своими соблазнами, как Иаков боролся с искусителем. Ну ладно. У меня кое-что есть для тебя.