Александра Гейл - Загнанная в ловушку. Дело Пентагона [СИ]

Семь лет назад

В тот год я училась в университете кибернетики имени Бенжамина Картера на втором курсе, а если еще точнее — третий семестр близился к концу. Две первые сессии я сдала с блеском и чувствовала себя умиротворенной и всемогущей. Именно это ощущение и заставило меня растерять всю свою природную бдительность.

Шон Картер. В те времена его имя было просто буквами, выбитыми на табличке самого солидного кабинета кампуса. Увидеть его было возможно только на еженедельных семинарах, которые он организовал для студентов факультетов программирования. Разумеется, сознательная половина нашего потока их посещала, но совершенно по разным причинам: а) прикольно послушать умных чуваков; б) ну как бы надо, авось зачтется; в) он тааакой симпааатяжка; г) хочу быть лучше всех. Мой вариант, конечно, последний. Считала себя суперумной. Разумеется, за данную точку зрения мне на голову не могло свалиться ничего хорошего. Но о масштабности моей сумасшествия, спорю, вы не догадываетесь.

В тот памятный день Шон не только слушал, но и выступал. Кстати сказать, докладывался Картер действительно хорошо, с большей самоотдачей. И на сей раз достопочтенный ректорат озадачился проблемой отсутствия интереса у подрастающего поколения к такому распрекрасному языку как C++. Естественно, ну какой неграмотный студент не предпочтет C#, учитывая, что его, в отличие от предшественника, так просто кривыми ручонками не сломаешь! Но Шон есть Шон, его подобной ерундой на тему недостатка опыта и трудолюбия не пронять! Так что стоял у доски и пытался вразумить нас посредством целой вереницы доводов. Он гибче, он позволяет больше, он быстрее, он ШЕДЕВР. Это могла бы быть полноценная научная работа. Но я с ним позволила себе не согласиться, что и высказала вслух. И поначалу Картер отнесся ко мне со снисходительностью человека, который почти на десяток лет старше и целую научную жизнь опытнее.

— Так что же является причиной вашего искреннего негодования, мисс…

— Джоанна Конелл. Причина моего негодования в том, что заниматься выискиванием ошибок такого уродливого компилятора [1] Компилятор — то, что преобразует программный код в приложение. И да, у языка C++ он по-настоящему ужасен! (здесь и далее прим. автора). , как у С++ может себе позволить только тот человек, у которого нет личной жизни. И весь зал притих. Это было глупо и самонадеянно. Я не знала о Шоне ничего, а если бы знала, сбежала бы с воплем раньше, чем открыла рот. Но я это сказала. Вслух. И его лицо не выразило ничего. Вообще.

— Спасибо за ваше мнение, — ответил он обманчиво мягким тоном и погрузился в лекцию снова, не удостоив меня ответом, что не только не радовало, даже не обнадеживало.

Я не знаю чего ожидала, шутливой перепалки ли, насмешки ли над моим ребяческим поведением, признанием, что я права… черт, не знаю. Но реальность превзошла все ожидания, когда вдруг неожиданно моя учеба резко накренилась и пошла под откос, причем явная несправедливость подобной критики ввергала в искренний ступор!

А сессия стремительно приближалась, и мой «синдром отличницы» проявил себя во всей красе. Со мной невозможно стало разговаривать, я срывалась, рыдала, вредила себе и мебели. И дойдя до пика отчаяния признала, что губит меня собственный длинный язык.

И вот тогда, в отчаянной попытке решить свои проблемы, однажды утром я подкараулила в коридоре Шона и, не обращая внимания на вопли разгневанной секретарши, проскользнула в его кабинет вслед за ним. Уверена, что он мой финт заметил, но ни слова не сказал. В отличие от сухонькой немолодой секретарши, которая вдруг обнаружила в себе таланты валькирии.

— Мисс, покиньте кабинет сейчас же! — грозно объявила мисс Адамс.

— Прошу, всего лишь поговорить, это не много и не долго, — я смягчила голос и взгляд. — Прошу вас.

Она чуть успокоилась, но все-таки вопросительно посмотрела на Шона. Он кивнул и махнул ей на выход и стал снимать плащ. Пока я сходила с ума от беспокойства, этот гад неспешно вытащил из шкафа плечики, аккуратно повесил на них свою верхнюю одежду, вернул все сооружение обратно в шкаф и беззвучно прикрыл дверцу. И только после этого соизволил сесть за стол и выжидающе на меня посмотреть.

— Не делайте вид, что не знаете, зачем я здесь, — выпалила я.

— Я и не делаю. Понятия не имею зачем вы здесь. Но могу предположить почему, — в его глазах появилась злобная насмешка.