Джойс Оутс - Зомби

Наконец наступает 4:49. Доктор Е_ выписывает мне новый рецепт. Спрашивает, есть ли у меня какие-нибудь вопросы, но я ничего не могу придумать, и БЛАГОДАРЮ ВАС, ДОКТОР, и сеанс окончен.

Что случилось, то случилось. От начала Времен. Я это принимаю.

Каждый второй четверг в 10 утра — визит к мистеру Т_, моему инспектору по надзору за условно осужденными. По вторникам с 7:00 до 8:30 вечера — групповая терапия с доктором Б_. По понедельникам и четвергам вывоз мусора. Время тащить на обочину мусорные баки из желтого пластика.

В моей жизни кое-что изменилось: я больше не числюсь в техколледже Дейл, теперь я записался на курсы при Университете (в центре кампуса Маунт-Вернон). ВВЕДЕНИЕ В БУХГАЛТЕРСКИЙ УЧЕТ по понедельникам и средам с 7:00 до 8:20 вечера. Благодаря тому, что Р_ П_ преподает в Университете, стоимость моего обучения составляет лишь 200 долларов. Курсы я оплачиваю сам.

На Третьей улице, всего за два квартала от дома номер 118 по Норд-Черч, открывается новый «Макдональдс» с «МакАвто». Ярко-желтые флаги плещутся на ветру, ранние посетители получают КУПОНЫ НА ФИРМЕННЫЙ БИГ-МАК. Краем глаза замечаю в одной из кабинок Жана-Поля, кажется, с какой-то женщиной. Светлокожей, притом, что сам Жан-Поль имеет этого насыщенный багрово-черный оттенок. Но толком я не разглядел. Я не таращился, и меня не заметили.

Настоящий ЗОМБИ всегда будет моим. Он будет выполнять каждый приказ и любую прихоть. Говорить: «Да, Хозяин» и «Нет, Хозяин». Он будет вставать передо мной на колени и, глядя на меня снизу вверх, говорить: «Я люблю тебя, Хозяин. Есть лишь ты, Хозяин».

Так и произойдет, так и станет навеки. Ибо настоящий ЗОМБИ не сможет назвать того, чего нет , и останется лишь то, что есть . В его глазах, широко распахнутых и ясных, не будет никакого осмысления . А за ними не будет никаких размышлений . Никакого осуждения .

В глазах у него также не будет ужаса . Не будет памяти . Ибо без памяти не бывает ужаса .

ЗОМБИ, конечно, не станет судить. ЗОМБИ будет говорить: «Благослови тебя Господь, Хозяин». Будет говорить: «Хозяин, ты хороший. Ты добрый и милосердный». Будет говорить: «Трахай меня в жопу, Хозяин, пока все кишки не сотрешь». Он будет вымаливать еду и кислород, чтобы дышать. Он всегда будет почтителен. Он будет вылизывать языком, когда прикажут. Он будет сосать ртом, когда прикажут. Он будет раздвигать ягодицы, когда прикажут. Он будет жаться ко мне, как плюшевый мишка, когда прикажут. Он будет класть голову мне на плечо, как младенец. Или я буду класть голову ему на плечо, как младенец. Мы будем есть пиццу друг у друга из рук. Будем лежать под покрывалом у меня в кровати в комнате УПРАВЛЯЮЩЕГО, слушая мартовский ветер и колокольный перезвон в часовне музыкального училища, И СЧИТАТЬ УДАРЫ КОЛОКОЛОВ, ПОКА НЕ ЗАСНЕМ ОДНОВРЕМЕННО.

Джуни сказала: «Не говори об этом с папой. Он вне себя от горя».

И мама сказала: «Твой отец постарел на двадцать лет! Но при встрече с ним ничего не упоминай».

Этой новости я значения не придал, мне она показалась не более важной, чем большинство того, о чем говорят по телевизору или пишут в газетах. На самом деле это была уже очень старая новость. И доктор М_ К_ умер и всех избавил от проблем. КАК ОКАЗАЛОСЬ, НОБЕЛЕВСКИЙ ЛАУРЕАТ В 1953–1957 ГОДЫ ПРОВОДИЛ РАДИАЦИОННЫЕ ЭКСПЕРИМЕНТЫ. ЕГО СРАВНИВАЮТ С ВРАЧАМИ-НАЦИСТАМИ.

Я видел фотографию седовласого доктора К_, старого папиного наставника из Вашингтонского Института, и читал о скандале, как это назвали в прессе. Доктор К_ руководил командой ученых, которые проводили секретные эксперименты для Комиссии по атомной энергии. В одном эксперименте в Бетесде, штат Мэрилэнд, тридцать шесть умственно неполноценных детей напоили радиоактивным молоком. В ходе другого в нескольких университетах Вирджинии брали заключенных и подвергали их яички облучению «ионизирующей радиацией». Почему эти устаревшие новости всплыли сейчас, столько лет спустя, и почему все вокруг прикидывались, будто им не наплевать, я понятия не имею. Но весь комизм этой ситуации от меня не ускользнул.

К счастью для мамы с папой, они были еще на острове Макино, когда этот скандал грянул. В газетах и по телевизору, в «Пипл», в «Тайм» и так далее. Папу обошел стороной такой позор, как звонки репортеров с просьбами сделать заявление. Позже он выступил с официальным заявлением, в котором сказал: «Это немыслимо — проводить эксперименты на ком-либо, не получив на то осознанного согласия, но я был лично знаком с доктором К_, и отказываюсь верить, что он виновен в подобном. Это, должно быть, какая-то ошибка». Дома он говорил: «Как несправедливо по отношению к покойному!». Папа снял очки и тер глаза ладонями, и твидовое очко его рта сморщилось от боли. «Репутация великого человека опорочена посмертно, как же он может себя защитить?»