Билл Флойд - Смерть стоит за дверью

Я боялась говорить и только покачала головой. В будущем мне потребуется ясный ум, и никто из присутствующих не должен думать, что у меня не хватит сил ответить на вопросы, какими бы жестокими они ни были. Нет, я сделаю все, что от меня зависит, только бы мой сын остался жив. Я мысленно повторяла одну и ту же молитву-заклинание, засевшую в голове: «Господи, милый Боженька, пусть мой мальчик будет жив и здоров! Я сделаю все, что ты хочешь, пусть он только вернется домой и снова будет рядом!»

Наверное, жертвы Рэнди тоже молились и просили у Всевышнего того же, что и я.

Потом я сказала Мэтьюсу, что хочу просмотреть запись еще раз.

Мы нашли Притчета в ресторане отеля «Хилтон», где он ужинал в обществе мужчины средних лет и молодой женщины. Кроме них, в тускло освещенном зале никого не было, и только одинокий официант со шваброй в руках топтался у входа на кухню. Мы подошли к столику, за которым сидел Притчет и его спутники, и тут он поднял глаза. Оттолкнув Дуэйна и Кэролайн, я ринулась к нему, и Мэтьюс с двумя полицейскими едва успели меня удержать. Притчет встал и посмотрел мне в лицо.

— Я видел «Новости» и все знаю, — заявил он, не дав нам сказать ни слова, и махнул рукой в сторону телевизора, висевшего над пустым баром. Взглянув мельком на полицейских, он обратился к Мэтьюсу: — Не имею никакого отношения к этому происшествию и никогда не преследовал подобных целей.

Глядя на сердито поджатые губы Притчета и видя его готовность затеять очередной скандал, я поняла, что он действительно не замешан в похищении Хейдена, но по-прежнему не сомневается, что я виновна в убийстве его дочери.

И все же я двинулась на Притчета, чтобы дать выход скопившейся внутри злости.

— Вы угрожали моему сыну в тот первый вечер, когда отыскали меня! — прошипела я сквозь стиснутые зубы.

Видя, что я готова вцепиться в Притчета, Дуэйн предусмотрительно схватил меня за руку. Притчет заметно побледнел, но его лицо не утратило решительного выражения.

Мэтьюс попросил меня не давать воли чувствам, если я хочу остаться в зале до конца беседы. Потом он обратился к Притчету и спросил, чем тот занимался в течение сегодняшнего дня. Тут Притчет представил своих спутников, которые, несмотря на неожиданный поворот событий, вежливо улыбнулись и пожали сыщику руку.

— Знакомьтесь, Элиот Тейлиз и Дениз Сэндерс. Они являются представителями моей компании и прилетели сюда, чтобы обсудить мероприятия по продвижению нового товара на рынке. Весь день мы были заняты на телеконференциях.

— Вы же продали свою компанию, — ядовито заметил Дуэйн.

— Но я по-прежнему являюсь членом совета директоров, — парировал Притчет, несколько озадаченный осведомленностью Дуэйна, но, узнав частного детектива, понимающе кивнул. — Слышал, вы с женой помогаете миссис Мосли. Что ж, одно другому не мешает, — заметил он, небрежно, словно от мухи, отмахиваясь от Дуэйна, и снова обратился к Мэтьюсу, стремясь доказать свое алиби: — Послушайте, я не планировал визит мистера Тейлиза и миз Сэндерс. Этот вопрос решился в последнюю минуту, и компания предупредила меня об их приезде только позавчера. Позвоните туда сами, и все подтвердят мои слова.

Тейлиз и Сэндерс изо всех сил старались поддержать Притчета, и Мэтьюс отправил их за другой столик, чтобы полицейские могли спокойно с ними побеседовать. Мэтьюс заявил Притчету, что полиция намерена проверить все его телефонные звонки и личные визиты с момента приезда в город.

— Пожалуйста, — согласился Притчет. — Я распоряжусь, чтобы сотрудники отела представили распечатку всех звонков, сделанных из моего номера. — Он по-прежнему обращался к Мэтьюсу, справедливо полагая, что именно сыщику решать, останется ли этот инцидент досадным недоразумением или превратится в затяжную неприятность. Вдруг Притчет повернулся ко мне, его глаза горели негодованием. — Я не смог бы причинить боль ни одному ребенку, особенно после того, что случилось с моей дочерью. — Секунду помолчав, он не удержался и нанес давно заготовленный удар: — По крайней мере вы теперь понимаете, что это такое и как себя чувствуют родители замученных детей.

— Долго вы готовили свою речь? — презрительно фыркнул Дуэйн.

— Девять лет, с того самого дня, когда зверски убили мою девочку, — ответил Притчет с чувством уязвленного достоинства, по-прежнему непреклонный в своей ненависти. — Но это вовсе не означает, что я похитил ее сына.