Билл Флойд - Смерть стоит за дверью

— Никто в этом не сомневается, мама, — попыталась я прервать ее излияния и вдруг почувствовала страшную усталость и опустошенность.

В то время мамина болтовня меня быстро утомляла, впрочем, как и все вокруг. Любая мелочь выводила из себя, хотя никто особенно не испытывал мое терпение. Подойдя к окну, я стала разглядывать внутренний двор. Он был небольшим, но гораздо просторнее того пятачка, что остался вместе со старым домом в прежней жизни. Чтобы содержать двор в безупречном порядке, Рэнди приобрел специальную газонокосилку, которой обрабатывают площадки для верховой езды. Здесь же росли два маленьких дубка, и лет через десять они станут красивыми деревьями. Но тогда их тень едва прикрывала цементную купальню для птиц. В отдалении, за границей нашего землевладения, обозначенной серым дощатым забором, находилась мастерская Рэнди, где он хранил свой инструмент. В старом доме у него была отдельная комнатка в подвале, обустройство которого мы так и не закончили. Доступ туда для меня был категорически закрыт, потому что муж называл ее своим «убежищем для мужских занятий». Он там поднимал тяжести, делал разные упражнения, чтобы сохранить фигуру, «бродил» по Интернету. Не знаю, что именно он там делал… Когда я пару раз спросила о мужа о причинах регулярного затворничества и стала подтрунивать над туманными ответами, Рэнди разразился гневной речью и заявил, что такому человеку, как он, необходимо иметь место, где можно уединиться. Ведь по долгу службы часто приходится иметь дело с людьми, чье общество не доставляет удовольствия, но приходится терпеть их присутствие, так как это входит в его обязанности. Я прекратила расспросы, и вот теперь у мужа появилась собственная мастерская, где он навел идеальный порядок и с гордостью называл «своим рабочим кабинетом». Мастерская представляла собой небольшую пристройку сборной конструкции, и меня совсем не интересовало, что там происходит. По крайней мере именно так я говорила Рэнди. Но он все равно повесил на дверь замок.

— Мы все обсудили еще до свадьбы, — сказала я в трубку. — Рэнди всегда хотел, чтобы я сидела дома и растила детей. Кроме того, я вижу массу подтверждений того, что вы с папой все сделали правильно. Нужно приложить все усилия и постараться, чтобы ребенок был счастлив и смог добиться успеха в жизни. — Я поймала себя на мысли, что говорю словами из какой-то популярной брошюры. — В любом случае на это уйдет всего несколько лет. Как только малыш пойдет в школу, я вернусь на работу.

— Если не заведешь к тому времени еще одного ребенка.

Я думала о такой вероятности, и это не вызывало большого энтузиазма. Вдруг я почувствовала на себе чей-то внимательный взгляд. Обернувшись, я увидела Рэнди, который стоял, прислонившись к дверному косяку. Он стоял, скрестив на груди руки, и язвительно улыбался.

— Мама, мне надо идти. Рэнди передает тебе привет.

— Я правда очень рада. Жду не дождусь, когда малыш появится на свет. Буду его баловать, и вы мне не посмеете помешать. — Мама жеманничала, и хотя это еще больше меня утомляло, я вымученно улыбнулась и сказала, что очень ее люблю.

— Иди ко мне, мамочка! — позвал меня Рэнди, широко расставив руки.

Я понимала, как много для него значит наш ребенок. Из коротких обрывков разговоров было ясно, что у него самого детство было ужасным. Мать Рэнди, алкоголичка, бросила сына совсем маленьким. До шестнадцати лет мальчик рос в приемных семьях и государственных школах-интернатах, а потом стал пробивать себе дорогу в жизни. Он выполнял самые грязные работы, пока не добился академической стипендии. Думая о детстве мужа, я вдруг испытала острое чувство вины перед мамой за свой раздраженный тон. Ведь я от нее всю жизнь видела только любовь и заботу, и, несмотря на то что ее привязанность ко мне была отравлена злостью на отца, ни одному из родителей никогда не приходило в голову меня бросить.

Я позволила Рэнди себя обнять и крепко к нему прижалась, стараясь привыкнуть к незнакомому ощущению новой крохотной жизни, которая растет внутри меня. Маленькое существо, которое мы сотворили с ним вместе.

За окном, в купальне для птиц, с криками дрались между собой голубые сойки. Не знаю почему, но я вдруг вспомнила о семье Рено, убийство которой произвело сенсацию три года назад. Его так и не раскрыли. Интересно, где сейчас убийца? Почему людей не тревожит ответ на этот вопрос? Почему никого не волнует проблема ответственности и наказания за совершенное преступление?