Арно Штробель - Оффлайн

Кажется, что-то щелкнуло? Что-то шевельнулось рядом? Нет. Или все-таки шевельнулось?

— Катрин!

Она издает пронзительный визг и невольно отступает на шаг. Женский голос шепчет ее имя, и в этом шепоте слышится… безумие.

— Ты хотела знать, который час.

Она чувствует, как поднимаются волоски на предплечьях. Элла! Ее взгляд падает на умную колонку. Это форменное безумие…

— Да, — отвечает она тихо и сама удивляется тому, как тонко звучит ее голос.

— Это час твоей смерти, Катрин.

У нее перехватывает дыхание, комната начинает вращаться. Катрин хватается за дверной косяк.

— Что? — шепчет она едва слышно.

— Ты ум-решь, — в нелепой манере шепчет голос Эллы. — Он при-дет за то-бой.

Сердце колотится о ребра, ей трудно дышать. Грудь словно стягивает петлей, все крепче и крепче.

— Кто… вы?

— Ты знаешь меня, Катрин.

Шепот перешел в странный шелест. Хуже того, теперь это не голос Эллы. Теперь это мужской голос, и Катрин действительно узнает его. Но…

— Ты умрешь. Скоро… скоро я приду за тобой.

Она чувствует, как в ней что-то происходит. Словно некий переключатель изменяет положение без ее участия. Катрин отталкивается от дверного косяка, делает несколько быстрых шагов к комоду, трясущейся рукой хватает кабель, по которому Элла подключена к сети, и рывком выдергивает штекер из розетки. Затем поднимает колонку и что есть сил бросает об пол, так что устройство разлетается на части, словно начиненное взрывчаткой.

Она стоит и смотрит на разбитую колонку, торчащие из нее детали, повисшие на проводах. «Как внутренности из распоротого живота», — приходит ей в голову.

— Элла?

Она ждет, пять секунд… десять. Ничего.

Не спуская глаз с разбитого устройства, внезапно обретшего враждебную ауру, Катрин делает шаг назад, затем еще один, и еще. Наконец разворачивается и на подгибающихся ногах бежит в спальню, где оставила смартфон.

Необходимо вызвать полицию.

Телефон лежит возле лампы на тумбочке. Вид глянцево-черного дисплея успокаивает. Ее спасительный круг в этом кошмаре. Едва она протягивает к нему дрожащую руку, экран вдруг вспыхивает, и из крошечного динамика в нижней части шепчет мужской голос:

— Это не поможет. Ты умрешь. Я приду за тобой. Скоро.

— Ты только глянь. — Томас движением головы указал на молодого человека, уверенно идущего к ним через пустую площадку перед пристанью. — Ну прямо манекен. Спорим, его-то мы все и ждем? Мне обычно везет на таких.

Томас Штрассер сурово судил каждого, кто придавал хоть какое-то значение своей внешности и был хорошо одет. В особенности если речь шла о людях одного с ним пола.

Вероятно, причина была в том, что он сам представлял собой типичного компьютерного гика: растрепанная борода, круглые очки, мешковатая одежда. И в довершение расхожего образа — внушительные телеса.

Но в данном случае Йеннифер могла понять своего сотрудника, поскольку человек, который к ним приближался, идеально подходил под противоположный шаблон.

На вид лет тридцати — то есть примерно одного возраста с Йеннифер. Но на этом явные сходства заканчивались. На нем были лыжные брюки пепельно-серого цвета и вызывающе красная куртка с белыми диагональными полосами и надписью «Богнер» [1] Немецкая марка горнолыжного снаряжения. таким же броским шрифтом. Волосы тщательно зачесаны назад, так что напоминали темно-каштановый шлем. Лицо загорело на солнце или в солярии.

Он вытянул перед собой смартфон и с лучезарной улыбкой сделал селфи. Наверное, зафиксировал свое прибытие — для кого бы то ни было. Хотя погода стояла пасмурная, на нем были солнечные очки, своей выгнутой формой и зеркальными стеклами напоминающие скорее горнолыжную маску, привычную для яппи [2] Прозвище молодых карьеристов, занимающих престижные должности в крупных компаниях и метящих в бизнес-элиту. . Именно это определение пришло в голову Йеннифер, когда он остановился перед ними и продемонстрировал идеально белые зубы, растянув губы так, что само лицо при этом осталось совершенно неподвижным. Он опустил смартфон.

— Привет, я Давид. — Он оглядел всю группу. — А это, как я понимаю, детокс-группа?

— Да, — ответил Йоханнес Петерманн, руководитель группы, который стоял рядом с Йеннифер и Томасом. Ему было около пятидесяти, и его седые волосы на старомодный лад наполовину скрывали уши. — Все верно. А вы, должно быть, Давид Вайс, которого мы дожидаемся уже двадцать минут.