Рик Рид - Одержимый

Когда все закончилось, Пэт облизала руки.

— Ну, чего уставился? — Она взглянула на него. — Давай, выметайся отсюда!

— Ты обещала дать мне немного денег.

— О, конечно, меня ведь только что насытили. Убирайся, козел.

Джо прикусил губу, чтобы не расплакаться. Черт с ней! Унижаться он не будет. Он поднял грязную одежду и почувствовал отвращение, надевая ее на чистое тело. Одевшись, пошел к двери и уже на пороге услышал, что Пэт окликнула его.

— Иди сюда, — сказала она. Он подошел к ее коляске. — Встань на колени, я хочу посмотреть на твое красивое лицо.

Джо опустился на колени и заглянул в ее голубые глаза.

— Я несколько раз пыталась избавиться от этого наваждения... Остается только позвонить твоей жене, — Джо взглянул на нее со страхом, — но не беспокойся, я еще не звонила. Я никому ничего не сказала... пока. — Пэт немного подумала и затем добавила: — Конечно, за исключением тех людей, которые уже давно все знают, но они и рта не откроют без моего разрешения. Ты знаешь, иногда мне хочется, чтобы ты просто был рядом. Мне нравится то, что у тебя между ногами. — Пэт хихикнула, затем покатила назад и вынула кошелек из выдвижного ящика. — Если ты мне скажешь, где тебя можно найти, и пообещаешь, что приедешь ко мне по первому зову, я дам тебе немного денег. Договорились?

— Да... договорились. Я остановился в мотеле АМХ на Чикаго-авеню.

— Ты ведь не врешь, правда? Я тебе верю.

Джо сказал без всякого выражения:

— Я бы все потерял, если бы соврал тебе.

— Хорошо. — Она протянула ему двадцатидолларовую бумажку. — Вот. Если будешь умненьким мальчиком, я дам тебе еще.

— Благодарю, — сказал Джо и поспешно вышел.

Когда она смотрела, как он уходит, на ее лице отражались страдание и любовь. Что со мной происходит? — думала Пэт.

Джо взглянул на ночное небо. Оно было черным, беззвездным. Ночь затихала. Люди скрылись в своих норах. Нормальные мужья спали, обнявшись с нормальными женами, их нормальные маленькие дети спали в другой комнате. Их укрыли одеялом, а перед сном напоили чем-нибудь теплым. Джо хотел быть таким же, как они.

Но он таким не был.

Ему нужен был вкус горячей крови, толчками вливающейся в его рот. Ощущение жизни, угасающей в ком-то и возникающей в нем.

— Где, черт бы тебя побрал, ты шлялась до десяти вечера?

Бэкки уставилась на человека, за которого вышла замуж всего три месяца назад. Он был красивым, даже тогда, когда орал на нее или давал пощечину. Пощечину, которая чуть ли не выбивала ей зубы и швыряла ее на стойку из огнеупорной пластмассы на кухне. Первые пощечины она получила после того, как они вернулись из недельного свадебного путешествия в Висконсин Деллз. Его темные блестящие волосы красиво оттеняли лицо, даже если оно багровело от гнева. Карие глаза были такими же сексуальными, как в тот вечер, когда она впервые отдалась ему на заднем сиденье его автомобиля. Тогда они только что закончили школу. Всего год назад. Почему же сейчас кажется, что это было так давно?

— Отвечай, паршивка! Сколько раз спрашивать?

— Я была у... мамы. Я же предупредила тебя.

— Я звонил твоей матери. Никто не отвечал.

— Ну и что? Мы были в парке.

— Чушь! Если и в парке — то не с матерью. Придумала бы что-нибудь получше. Я точно знаю, я чувствую, когда моя собственная жена валандается с каким-то парнем! — Он схватил ее за воротник розовой блузки, оторвал от пола и бросил в сторону шкафа.

Она почувствовала, что в боку у нее что-то хрустнуло. Ребро?

Бэкки поднялась с пола. Мама живет всего в четырех кварталах отсюда. Пошел он к черту.

— Куда ты собралась?

— К маме, — прорыдала она.

Он ничего не сказал. Когда она открыла дверь, он сильно дал ей под зад. Бэкки попыталась удержаться на ногах, но упала на колени. Вроде бы не очень больно, но все же... Она услышала, как он засмеялся и захлопнул дверь.

Джо стоял в телефонной будке и звонил, пытаясь вызвать такси, когда увидел ее. Девушка, прихрамывая, шла вверх по Оак-Парк-авеню. Нет, сказал он себе, оставь ее в покое. Слишком близко от того дома, где произошло убийство. Ты не тронешь ее. Так он думал, а сам повесил трубку и осторожно открыл дверь телефонной будки. Я не могу, не должен это делать... А внутренний голос твердил: «В последний раз, Джо... В самый последний... Завтра ты вернешься к Энн и начнешь новую жизнь». Нет, нет... пожалуйста, не заставляй меня...

Он шел за ней два квартала. Она обернулась, посмотрела на него и прибавила шагу.

— Эй! — сказал он. — Не бойтесь. Я не грабитель. Просто лунатик. — Джо засмеялся. Он догнал ее, и она остановилась, глядя на него испуганными глазами. — Честное слово, — сказал он, одаривая ее одной из своих лучших улыбок. — Я не сумасшедший. Действительно. Я живу тут неподалеку, на углу Восемнадцатой улицы. Я просто не мог уснуть. Черт, я, должно быть, испугал вас. Что-нибудь случилось? Что вы делаете на улице так поздно?