Роджер Эллори - Красная лента

Миллер остановился возле входа в гостиную. На экране телевизора шли титры фильма «Эта прекрасная жизнь».

— Ну? — спросил Рос.

Миллер пожал плечами.

— То есть ты думаешь…

— Я вообще ничего не думаю, — прервал его Миллер. — Я ничего не думаю, пока не буду точно знать, что с ней произошло.

— Что у нас есть?

Миллер достал блокнот и пробежал глазами несколько строчек, которые успел нацарапать, когда приехал на место преступления.

— Следов взлома нет. Похоже, он вошел через парадные двери, потому что задняя дверь была заперта, когда я приехал. Я попросил судмедэкспертов сфотографировать ее, прежде чем открыть. Никаких следов борьбы, ничто не сломано, ничего странного в доме не нашли.

— Количество нападений, совершенных знакомыми людьми, составляет сколько процентов? Сорок, пятьдесят?

— Пожалуй, больше, — ответил Миллер. — Ее обнаружил разносчик пиццы. Большая пицца с дополнительным набором ингредиентов. По всей видимости, заказ на двоих. Если парень, который совершил это, уже был здесь в то время, когда она делала заказ, значит, это ее знакомый.

— А может, она его и не знала. Возможно, она просто очень любила пиццу.

— Также это мог быть сотрудник какой-нибудь социальной службы, — заметил Миллер, имея в виду множество случаев, когда в дома заходили люди, переодетые полицейскими, газовщиками, телефонистами или еще кем-нибудь. Форма на человеке заставляла обывателя забывать об осторожности. Злоумышленник беспрепятственно вошел, совершил преступление, и даже если его кто-то видел, то потом вспомнится только форма, в которую был одет преступник. — Если взлома не было, не было борьбы и видимого сопротивления, значит, скорее всего, мы имеем дело с тем, кого она знала, либо считала, что может доверять этому человеку.

— Хочешь начать проверку района сейчас? — спросил Рос.

Миллер посмотрел на часы. Он дико устал морально.

— Когда газетчики пронюхают об этом деле, дерьма хватит на всех.

Рос понимающе улыбнулся.

— Можно подумать, что твое имя недостаточно часто поминают в прессе.

Выражение лица Миллера сказало ему, что подобный комментарий не совсем удачен.

Они отошли от дома Кэтрин Шеридан, прогулялись вдоль живой изгороди, которая отделяла участок Шеридан от соседского, и остановились на тротуаре.

— А так и не скажешь, верно? — заметил Миллер. — Если бы ты не знал, что внутри труп…

— Большая часть мира не замечает остальной мир, — сказал Рос.

Миллер улыбнулся.

— Что это, черт его дери? Еврейская философия?

Рос не ответил. Потом кивнул в сторону дома справа.

— Давай начнем с него.

В двух соседних домах никто не открыл. В доме напротив было темно и тихо.

Через два дома по противоположной стороне им открыл пожилой мужчина с худым лицом. Седые волосы пучками торчали из-за его ушей, а глубоко посаженные глаза смотрели настороженно из-под очков в тяжелой оправе.

Миллер представился и показал жетон.

— Вы хотите знать, что я видел, верно? — спросил старик и взглянул в сторону дома Шеридан. Отблески мигалок отражались в роговой оправе его очков. Подобный карнавал огней явно указывал, что случилось что-то плохое. — Было где-то четыре часа, может, полпятого.

Миллер нахмурился.

— Что было?

— Когда она вернулась домой… где-то в полпятого.

— Почему вы так уверены? — спросил Миллер.

— У меня был включен телевизор. Смотрел телевикторину. Симпатичные девушки, ну, вы поняли… Я смотрю ее почти каждый день. Начинается в четыре и идет полчаса.

— Если вы смотрели телевизор, то как узнали, что мисс Шеридан вернулась домой?

Было ужасно холодно стоять на пороге дома этого старика. Рос был в перчатках, но все равно потирал ладони. Со стороны казалось, что он душит какое-то маленькое существо. Он стиснул зубы и посмотрел на дорогу, словно ожидая, что что-то должно случиться.

— Откуда я знаю? Зайдите на минутку.

Миллер бросил взгляд на Роса. Тот кивнул. Они вошли в дом. Комната оказалась опрятная. Возможно, в ней совсем недавно прибрали.

Старик жестом пригласил их в гостиную, показал свой стул и телевизор.

— Если я сижу здесь, я вижу ее дом, — сказал он.

Миллер нагнулся до уровня головы сидящего человека. Из окна он увидел парадную дверь дома Кэтрин Шеридан.

— Вы были знакомы?

— Немного.

— Насколько?

— Черт, да почем мне судить! Насколько хорошо кто-нибудь сейчас знает соседа? Не то что раньше. Мы были вежливыми. Всегда здоровались. Она никогда не заглядывала ко мне на обед, если вас это интересует.