Ферн Майклз: Красная лента

Даже во сне Морган Эймс знала, что спит и что, когда проснется, подушка будет мокрой от слез. Она вскрикнула – Кейт собирался надеть кольцо ей на палец – и проснулась. Сон заканчивался всегда одинаково. Мо протянула руку и взяла с тумбочки часы. Было четыре часа утра. Она вытерла слезы и улыбнулась. Сегодня был тот самый день – день Рождества, когда Кейт наденет ей на палец кольцо, и они назначат день свадьбы. Это великое событие должно было произойти перед рождественской елкой в доме ее родителей. Она и Кейт будут стоять точно так же, как и два года назад, и точно в такой же час. Их роман продолжался.

Мо соскочила с кровати, накинула желтенький халатик, натянула толстые шерстяные носки. Потом, пританцовывая, влетела в миниатюрную кухню приготовить чай.

Канун Рождества был ее самым любимым временем года. Много лет назад, когда она была еще девочкой, ее родители переносили рождественский ужин и раздачу подарков на канун Рождества, чтобы подольше поспать в рождественское утро. Они с гостями распевали рождественские гимны, а потом пили обжигающий эггног. [1]

Мо поставила чайник. В ожидании чая она приготовила себе тост. Ее руки дрожали, когда она намазывала масло и джем на хлебец. Чайник засвистел. От волнения Мо пролила воду на стол, когда наливала чай в чашку. Через шестнадцать часов она увидит Кейта. Наконец-то! Два года назад он подвел ее к рождественской елке. Он очень волновался, а она – еще больше, ведь Кейт должен был сказать ей об обручальном кольце. Этого ждали все – она сама, ее родители, друзья. Кейт взял ее за руки и сказал:

– Мо, ты должна понять меня. Ты не сделала ничего, чтобы я… В общем, я хочу сказать, что мне нужно время. Я не готов сейчас к браку. Мне кажется, нам обоим нужно приобрести побольше жизненного опыта. У нас хорошая работа, а я только что получил повышение. Я буду работать в офисе. Это дает огромные возможности, но мне придется подолгу задерживаться на работе. Я хочу купить квартиру в городе. Я предлагаю… взять отпуск друг от друга. Думаю, двух лет вполне хватит. Мне будет тридцать, а тебе двадцать девять. Мы станем более зрелыми, более готовыми к этому важному шагу…

Горячий чай обжег ей язык. Она вскрикнула. В тот вечер она тоже вскрикнула. Ей хотелось показать себя искушенной, пресыщенной, уверенной в себе женщиной, сказать: «О'кей, ну конечно, это не важно», – но вместо этого она спросила, что означает его предложение. Значит ли это, что он намерен встречаться с другими женщинами?

Его ответ не успокоил ее, и она тогда зарыдала. Он говорил вещи вроде:

– Все будет хорошо… два года – небольшой срок… возможно, мы не предназначены друг для друга… это нужно проверить… мне тоже будет тяжело… я знаю, что это неожиданно… я не хотел… я собирался позвонить… Вот что я предлагаю. Ровно через два года мы встретимся здесь, под елкой. Договорились, Мо?

Она кивнула с несчастным видом. Тогда он добавил: – Послушай, я должен ехать. Мой босс устраивает вечеринку в своем доме в Принстоне. Нехорошо, если я опоздаю. Рождественские вечеринки – хорошая возможность завести полезные связи. Вот у меня тут для тебя подарок.

И ушел. Она даже не успела сказать, что под елкой лежит куча подарков для него.

Это было самое плохое Рождество в ее жизни. И самый плохой Новый год. Следующие Рождество и Новый год были такими же плохими. Родители смотрели на нее с сожалением, а потом с раздражением. На прошлой неделе они позвали ее и сказали:

– Тебе надо устраивать свою жизнь, Морган. Ты уже потеряла два года. За все это время Кейт ни разу не позвонил тебе и не прислал ни одной открытки.

Но Мо заупрямилась, потому что любила Кейта. Она даже повздорила с родителями. И вот сегодня настал этот день.

Жизнь будет прекрасна. Родители перестанут сердиться, когда увидят, как она счастлива. Мо взглянула на часы. Пять тридцать. Пора принять душ, одеться и собрать вещи для двухнедельного отпуска. О, жизнь хороша, она все спланировала. Они поедут кататься на лыжах, но сначала она поедет к Кейту в Нью-Йорк, приготовит ему завтрак, и они займутся любовью. Может быть, нежной, ленивой любовью, а если будет настроение, то и страстной, неистовой.

Два года – долгий срок; можно и изменить, но Мо хранила верность любимому все это время. Ее передернуло от мысли, что Кейт спал с другими женщинами. Он любил секс больше, чем она, и Мо чувствовала, что он не был ей верен. Ее мать пользовалась каждым случаем, чтобы напомнить об этом. Родителям Кейт не нравился. Отец любил повторять: «Я знаю такой тип людей – это плохие люди. Не связывай с ним свою жизнь, Мо».