Лесли Горвиц - Формула смерти

Да, именно этого человека они и ждали.

— Запомни, он нужен живым и невредимым, — предупредил Фонтана.

— Черт побери! — воскликнул Фаррелл. — Сукин сын, удирает!

Чем-то они выдали себя, зашевелились раньше времени, преждевременно насторожив его. Чело-век в его положении должен постоянно находиться начеку и всегда иметь запасные пути отхода.

Они побежали за ним. Дэн мчался мимо почты до конца квартала, не обращая внимания на довольно-таки интенсивное движение, пересек Чэтхэм-сквер, обогнул рекламный щит театра «Пагода» и побежал посередине Кэтрин-стрит. Фаррелл, отягощенный излишним весом и прожитыми годами, не мог тягаться с шефом. Когда Дэн повернул на Генри-стрит, Фонтана не таясь выхватил из-за пояса револьвер тридцать восьмого калибра. Он хотел только его напугать, заставить сдаться, но ни в коем случае не собирался в него стрелять. Фаррелл изо всех сил старался не отставать от своего босса, и тот слышал за спиной его тяжелое прерывистое дыхание.

Дэн, не сбавляя скорости, пробежал еще один квартал и выскочил на перекресток Генри-стрит и Маркет-стрит. Затем, оглянувшись на преследователей, повернул налево. Около Первой китайской пресвитерианской церкви перебежал улицу и кинулся к подземной железной дороге, ведущей через реку в Бруклин.

Фаррелл бросился ему наперерез, но Дэн оказался быстрее и побежал, перепрыгивая через ступеньки, вверх по лестнице, ведущей на виадук. Не добежав до верха, споткнулся о гору бутылок, оставленную кем-то на ступеньках, упал, потерял скорость и, пока вскочил на ноги, Фонтана и Фаррелл почти догнали его.

Отчаянным рывком Фаррелл, к великому удивлению Фонтаны, обошел его и вырвался вперед.

Вдоль железнодорожной колеи, по всей длине виадука проходила пешеходная дорожка. Дэну ни-чего не оставалось, как только бежать по ней в Бруклин. Фаррелл несся за ним по пятам. Возможно, Дэн подвернул, падая, ногу, но так или иначе, он утратил быстроту бега. Вдруг он остановился, развернулся на месте, выбросил вперед правую ногу и ударил ею Фаррелла в грудь. Тот замычал от боли и отшатнулся назад. Молниеносным движением руки Дэн нанес еще один удар, и, когда Фонтана подбежал к Фарреллу, на лице того была кровь. В руке Дэна уже блестел нож.

Нападать на Фонтану Дэн не стал, а кинулся бежать. Вытерев заливавшую глаза кровь, Фаррелл подобрал свой револьвер, который выбил из его руки Дэн, припал на одно колено и начал целиться в беглеца.

— Макс, нет! — закричал Фонтана.

Приближался поезд, следовавший в бруклинском направлении. Крик Фонтаны потонул в грохоте приближающегося состава. Дэн зашатался, пытаясь удержать равновесие, и упал прямо на рельсы.

Ослепленный льющейся из раны кровью и изрыгающий проклятия, Макс брел, шатаясь, закрыв обеими руками лицо.

Фонтана пронесся мимо него с такой скоростью, какой не ожидал от себя. Поезд громыхал уже в пятидесяти футах от распростертого на рельсах Дэна. Машинист свистел во все свистки. Дэн пытался пятиться и отползти в сторону, но его движения стали неуверенными, и без посторонней помощи спастись было нечего и думать.

Фонтана, схватив его за перебинтованную руку, резким движением выдернул прямо из-под локомотива, который пронесся мимо, обдав горячим воздухом.

В глазах спасенного не было благодарности — одно презрение.

Домоправительница провела его в спальню, и Майкл, увидев на кровати с пологом безжизненное тело, решил, что опоздал: лежащий без движения и не подающий никаких признаков жизни человек — маска мертвеца. Узнав, что судья Луис Ватерман выписан из больницы, Майкл решил навестить его, надеясь, что здоровье больного пошло на поправку, но, очевидно, ошибся: затхлостью воздуха комната напоминала склеп — окна завешены шторами, видимо, солнечный свет уже не лечил, а убивал.

Каким-то образом Ватерман почувствовал присутствие посетителя, открыл глаза, уставился на Майкла, что-то бормоча.

— Извините, сэр. Не расслышал.

— Подайте очки, пожалуйста, а то не вижу, кто вы, — повторил Ватерман еле слышно и повел слабой рукой в сторону письменного стола.

Справившись с очками, Ватерман прежде всего проверил, цел ли арсенал пузырьков и таблеточных упаковок, которыми была заставлена и завалена тумбочка у кровати.

— Забыл, что и когда принимать, — сказал он извиняющимся тоном. — Впрочем, теперь это не так уж важно.

Его грудь потряс кашель, и он страдальчески зажмурил глаза. Открыв их вновь, наконец-то разглядел гостя.