Лесли Горвиц - Формула смерти

«После того, что тогда случилось!» — обычно Барбара только в таких словах упоминала, что произошло три года назад. Он понимал ее чувства — именно из-за Валери им пришлось на время уехать из Нью-Йорка и затаиться во Флориде. Тогда им пришлось приложить громадные усилия, чтобы историю замяли, и они упоминали о ней тогда, когда хотели побольнее задеть друг друга.

— Ты, наверное, забыла, Барбара, если бы эта история вылезла наружу и Валери понесла бы наказание, с моей карьерой было бы покончено раз и навсегда, и у тебя бы не было этого дома и твоих автомобилей!

Барбара фыркнула и загремела в мойке посудой. Она устала быть опорой семьи, без ее любви и мужества этот дом уже давно бы развалился, и где бы они все сейчас очутились…

— Забываешь, Курт, что и без твоей помощи у меня могут быть и дома, и автомобили. Только тебя со мной не будет!

Не будучи готовым к такому резкому выпаду, Магнус расстроился еще больше и ничего не ответил. Она включила воду, намочила губку и принялась резкими движениями вытирать кухонный стол. Увидев, что муж наливает себе еще один стакан виски с содовой, Барбара взорвалась.

— Собираешься напиться? В создавшейся ситуации это вряд ли поможет.

О Господи, как ему хотелось снова оказаться в своем кабинете! Там у него власть, авторитет и уважение окружающих, здесь же — сплошные унижения.

— Давай не будем заводиться, а лучше подумаем, как выручать Валери. Где они ее содержат?

— В девятнадцатом участке на Западной девяносто четвертой улице.

— Ты говорила Элу, чтобы он попросил выпустить ее под залог?

— Нет, и не собираюсь. Нужно наконец преподать ей урок!

— Ну что ты, Барбара! Черт меня подери, если я позволю Валери провести ночь в камере! Что ты такое говоришь? Какой урок она может из этого вынести? Родители ее в грош не ценят?

— Я придерживаюсь другой точки зрения. Да и вообще, что ты так волнуешься за Валери? Да и за Валери ли? А не за себя? Ты не хочешь, чтобы эта история попала в газеты, вот что тебя больше всего беспокоит!

— Послушай, Барбара, конечно, черт побери, меня беспокоит и это! Но это не значит, что я не люблю свою дочь. Я не хочу, чтобы у нее появился привод в полицию. Да и за что? За то, что миллионы подростков делают изо дня в день по всей стране.

— Миллионы других подростков никого не убивают, Курт! — лицо Барбары стало пунцовым. Надо же было такому вырваться! Она не хотела заходить так далеко, эти слова висели в воздухе, как проклятье. — Кроме того… — ее голос прозвучал хрипло и приглушенно.

— Что «кроме того»?

— Кроме того, Эл говорит, она порядком влипла. Они ведь проверят, если уже не проверили, и обнаружат, что у нее уже были неприятности с законом раньше.

— Что ты говоришь?

— Я говорю, Эл не уверен, что сможет ей помочь… Нам помочь.

Магнус погрузился в размышления.

— Курт, почему ты молчишь? — внутри у нее что-то как будто сломалось. — Что нам делать?

— Спокойно, Барбара. Предоставь все мне.

— Куда ты направляешься?

— Мне надо позвонить.

Магнус поднялся по лестнице, вошел в спальню и плотно закрыл за собой дверь. Он давно ожидал, что Валери выкинет какую-нибудь штуку. Он не заметил, как дочь вышла из-под его контроля и теперь находилась в состоянии войны с собственными родителями. Она — такая же увлекающаяся, как и ее отец. Жена была права, когда говорила, что он боится потерять все из-за какой-то выходки Валери. Его положение и карьера висели на волоске, но Магнус знал, как поступит в следующий момент. Он понял это сразу, когда жена сообщила об аресте дочери. Ведь у него не было выбора, он не мог позволить, чтобы его будущее зависело от Эла Сильверстейна, зная, что каждая минута промедления чревата фатальными последствиями.

Не было надобности заглядывать в записную книжку, чтобы узнать номер телефона. Магнус знал его наизусть. Но сейчас он находился в таком взвинченном состоянии, что не надеялся на память. Набрал номер и, когда кто-то поднял трубку, сказал.

— Это Курт Магнус, доктор Курт Магнус. Скажите мистеру Фонтане, что мне необходимо с ним поговорить.

Амброзетти проснулся, услышав жужжание электромотора, открывавшего ворота гаража, посмотрел на приборную доску — часы показывали пять с небольшим утра. Случилось нечто из ряда вон выходящее: обычно Магнус не выезжал из дому раньше восьми. Что же его подняло в такую рань, да еще Четвертого июля?

Все внимание Амброзетти сосредоточилось на Магнусе, пока детектив не заметил, что он не единственный, кто наблюдает за доктором. А когда он хорошенько присмотрелся, то не поверил своим глазам.