Дмитрий Гапоненко: Кровавые охотники (СИ)

В мыслях мужчины было только стремление в оказании первой помощи приемном сыну, который фактически двигается к гениальным результатам. Мужчине вовсе не хотелось, чтобы сын свернул с дороги, которая связана с математикой. Мужчина совсем недавно избавился от своей прежней работы, которая вовсе не вписывалась в его жизненные планы. После окончания математического факультета, мужчина просто устроился на первую работу, куда его смогли принять. Только детский дом оказался стартовой площадко будущего профессора. Он занимался воспитанием детей, хотя главная воспитательная методика профессора оказалась весьма жесткокой. Даже временные и не очень образованные коллеги профессора поддались очень плохому влиянию новоявленного воспитателя. В результате все сиротские дети превратились в игрушки, с которыми можно поиграть в насилие. Такой порядок продолжался на протяжении нескольких лет. Профессор активно тратил свое свободное время на разработку более новых изощренных методов пыток для всех сиротских детей. Беззащитные дети не смогли восстать против режима, который прочно укрепился в стенах детского дома. По ночам будущий профессор занимался важным любимым делом. Самый хладнокровный мучитель занимался математическими вычислениями. Сам воспитатель работал, не сожалея ни о моральных силах, ни о потраченном времени. Профессорская одержимость сильнее затягивала его в математический мир, где молодой мужчина благоприятно чувствовал себя, казался себе сильным всесильным божеством или олицетворением Высших сил. Но, результаты пребывали на прежней позиции. Мужчина понимал факты, которые сильно настаивали на жизненных переменах своего владельца. Вскоре мужчина так и поступил. Отец-одиночка рассылал свои резюме в различные высшие учебные заведения. Попытки не оставили хозяина без вознаграждения. Сам профессор вскоре был принят на постоянную работу в престижный столичный университет в должности профессора высшей математики. Обоснованная идея касательно работы с числами казалась профессору фактически идеальной символической схемой.

За семь лет до вышеописуемых событий.

Мне совсем скоро исполнится восемнадцать лет, но мне кажется, что я мучаюсь вдвойне. Я воспитываюсь сиротой. Я никогда не вспоминал своих родителей. Я не мог помнить их. Насколько я узнал спустя годы, мои родители были лишены всяких прав, когда я был вовсе маленьким. Именно жестокое обращение с ребенком привело к тому, что теперь я пребываю в статусе сироты. Соседи услышали звонкий детский крик в квартире и вызвали милицию. Так я и оказался в этом мерзком детском доме, который оказался настоящем полем битвы за вечное выживание. Воспитатели и намного старшие воспитанники издевались физически и морально над моей неокрепшей психикой. К сожалению, они не знают моих рабочих планах на ближайшее будущее. Я давно сформировался, как полноценная личность. Я уже с легкостью выбрал жизненный путь своей травмированной личности. У меня легко сложилось собственное видение мира. Я понял, что хочу стать частным детективом и маньяком с принципами. Я подвергался насилию со стороны старшего поколения и не мог никак ответить на насилие, поскольку я был изгоем, слабаком и ничтожеством. Теперь только благодаря моей жизни в детском доме, я осознал свои цели и приоритеты в жизни. В списке моих друзей были всего-навсего двое людей. Друзья, Вячеслав Воскресенский и Татьяна Скворцова, казались мне такой парой, которая могла бы превратиться в семью. Моя личность кардинально отличалась от моих друзей. Я давно привык к игре в одиночество. Я не хочу и не планирую игру в семью. В моей жизни пока совсем мало положительных моментов. Наступление взрослой жизни открывает новый этап в развитии и становлении моей личности. Я буду работать частным детективом в дневное время. Еще я планирую ликвидировать любого преступника различного направления и каждого маниакального психопата, словно санитар общества. Пока я не знаю, что ожидает меня в моей будущей карьере частного детектива и в моем личном увлечении мрачной справедливостью с маниакальным уклоном?! Конечно, никакой суд в мире не оправдал бы меня за скорые подвиги. Теперь мне безразлично то, что связано с порядочной жизнью законопослушного гражданина. Я должен убивать, иначе мир погибнет при помощи Зла. Если бы я знал, во что выльется моя сильное желание справедивости, то я никогда не приступил бы к реализации одиночного крестового похода в поисках правды.

Читать дальше