Виктор Глебов - Нежилец

– Что с окрестностями? – спросил Тарасов, жестом отдавая своим спецназовцам команду выгружаться и занимать позиции во дворе. – Подозрительный транспорт, прохожие, зеваки?

– Все чисто. Место пустынное. Есть один грузовичок, но он не на ходу. Явно брошенный.

– А как дела на территории?

– У цеха стоит пустая «Газель». На земле следы – словно на тачке везли что-то тяжелое.

– Аккумулятор, – вставил Дремин.

Он, Самсонов, Тарасов и патрульный шагали рядом.

– Или тело, – добавил командир спецназа. – То есть похищенную, – тут же исправился он, метнув взгляд на Самсонова. Тот сделал вид, что не слышал.

– Покажите следы, – велел он.

– Сюда, – указал Кривцов. – Вот тут стояла машина, из нее убийца вытащил тачку и аккумулятор. Ну, или тело, – добавил он.

Самсонов присел и вгляделся в землю. Затем взял щепотку и поднес к носу.

– Бензин, – сказал он.

– Ничего удивительного, здесь же стоял автомобиль, – отозвался Дремин.

Самсонов прошел вдоль тянущегося к цеху следа, затем вернулся.

– Что думаешь? – спросил Дремин.

– Он привез не аккумулятор.

– А что?

– Дизельный генератор. – Самсонов показал на следы. – Канавки очень глубокие, а там, где тачку поворачивали, земля вообще разрыта.

– Поэтому и бензин пролит, – догадался Дремин. – Он заправлял генератор возле машины.

– Думаю, да. – Самсонов прошел немного вперед и присел, проведя кончиками пальцев по земле. – А это что за след?

– Без понятия, – ответил Кривцов. – Нечеткий какой-то. Наверное, старый.

– Вот здесь и здесь отпечатки довольно приличные, – возразил Самсонов. – И две колеи местами перекрывают друг друга. Похоже на мотоцикл. Но на нем не ехали, его явно везли – иначе след был бы глубже.

– Слушай, я только что вспомнил, что на Мечева помимо «Газели» зарегистрирован «Сузуки», – сказал Дремин. – Только на кой черт ему тут мотоцикл? И куда он его дел?

Самсонов выпрямился и быстро прошел вдоль канавок. Следы вели прямо к дверям цеха.

– Он его что, внутрь закатил? – удивился Дремин.

– Дверь заперта изнутри, – сообщил Кривцов. – Мы пытались ее взломать, но у нас нет инструментов.

– Нужно немедленно входить! – Самсонов резко повернулся к Тарасову: – Прямо сейчас!

Командир спецназовцев кивнул и подозвал одного из бойцов:

– Эдик, таран!

– Есть! – коротко бросил тот и, махнув кому-то из товарищей, побежал к фургону.

– Что еще? – спросил Тарасов, останавливаясь.

Теперь он, патрульный и Самсонов с Дреминым стояли перед входом в цех.

Приземистое здание было серым, с синей железной крышей, под которой шли в ряд маленькие зарешеченные окошки. В нескольких из них стекла были выбиты.

Самсонов огляделся. «Газель» стояла наискосок, метрах в двадцати. Все двери у нее были распахнуты. Следы, о которых говорил Кривцов, бросались в глаза: четыре глубоких борозды прочертили землю до ворот, ведущих в цех.

Самсонов не смотрел на часы, потому что знал: они опоздали. Карина уже мертва, девушка превратилась в кашу из кровавого мяса и осколков костей. Следователь говорил, рассуждал, но одновременно ему казалось, что его сознание ушло куда-то в глубь прозрачного кокона, а разум и тело остались выполнять свою работу. Он повернулся всем корпусом к патрульному:

– Когда вы прибыли, из цеха были слышны какие-нибудь звуки?

Тот отрицательно покачал головой:

– Вы проверили все выходы?

– Он всего один.

– А пожарный?

– Заколочен.

– Снаружи?

– Да. Мы отодрали доски, изнутри тоже заперто.

Самсонов перевел взгляд на дверь. На ней не было никаких замков. Но у Козерога должен был быть план. Иначе не имело смысла заводить внутрь мотоцикл.

– Окружите территорию цеха, – приказал следователь Кривцову. – Задействуйте всех, кто есть. И быстро!

Спецназовцы тем временем приготовились к штурму. Двое из них заняли позицию возле входа. В руках у них был тяжелый полицейский таран, выкрашенный в ядовито-желтый цвет. Они смотрели на Тарасова, ожидая, когда тот подаст им знак.

– По-моему, пора, – проговорил начальник спецназа, взглянув на Самсонова.

Тот кивнул.

– Отойдите подальше, – велел Тарасов.

Полицейские попятились.

Самсонову показалось, что время замедлило свой бег, когда Тарасов махнул рукой, и бойцы с размаха ударили тараном в дверь. Она затрещала и прогнулась. Спецназовцы тут же атаковали ее снова. Понадобилось всего три удара, чтобы створки распахнулись.

Бойцы бросили таран – словно уронили – и раздались в стороны. В дверь кинулись их товарищи с металлическими щитами, вверху которых имелись узкие прорези для глаз.