Виктор Глебов - Нежилец

Подавив рвотный позыв (Самсонов ненавидел насекомых), следователь осмотрел тело. Трупные пятна видны не были. Возможно, они располагались на спине и ягодицах мертвеца – это уже выяснят криминалисты, но по бокам их следы отсутствовали. Самсонов знал, что при большой кровопотере они появляются поздно и бывают светлыми, а не синюшно-фиолетовыми, как при асфиксии. По крайней мере ясно, что Мечев умер недавно.

– Что это за..? – проговорил Дремин, подходя.

Он указал на низ живота трупа, где вместо гениталий чернела развороченная дыра. Все мужское достоинство Мечева было вырезано, причем лезвие входило глубоко в плоть, так что в зиявшей ране даже белела лобковая кость. Кривой нож с короткой рукоятью лежал тут же, на простыне, перемазанный кровью. Возле него стояла белая тарелка, в центре которой были разложены пенис и семенники. Обрезанные протоки и жилы вились по краям, подобно щупальцам, и композиция в целом напоминала дохлого мутанта медузы. По этим кровавым ошметкам также ползали мухи. Несколько из них даже забрались под кожу мошонки, и теперь она слегка шевелилась.

– Вызывайте Полтавина! – сглотнув, проговорил Самсонов.

– Вот это мы нашли в руке у Мечева, – сказал патологоанатом, протягивая Самсонову целлофановый пакет, в котором лежал листок бумаги.

– Что там? – Следователь взял улику и наклонил так, чтобы целлофан не бликовал.

– Предсмертная записка. Тебе адресована, кстати.

Самсонов невольно затаил дыхание. Строчки были отпечатаны на принтере – так же, как и предыдущие послания Козерога. Полицейский начал читать:

Каждый истинно великий человек (или уже не совсем?) должен знать, когда уйти. Делать это надо в блеске славы, окруженным любящими последователями и учениками – как Сократ. Не знаю, станет ли моя жизнь для кого-нибудь примером, но сегодня я покидаю этот бренный мир, принося Кали последний дар – свою голову. Вам же, старший лейтенант, я оставляю взамен себя маленький подарок. Та, кого я назначил в жертву Кали, ждет вас.

Жива она или нет, задаетесь вы вопросом. Ответ на него вы должны отыскать сами. Но я вам помогу. Вот данные ее мобильного телефона, я оставил его неподалеку от нее. Надеюсь, вы знаете, что делать с этой информацией. Прощайте.

Козерог.

– И где информация о телефоне Ники? – сглотнув, спросил Самсонов.

– На обратной стороне.

Следователь перевернул листок.

– Это я передам Коровину, – сказал он.

– Спиши себе куда-нибудь, улика мне еще нужна.

Самсонов вытащил из кармана блокнот и ручку.

– Что вообще можно сказать обо всем этом? – спросил он, сделав широкий жест. – Голова Мечева действительно упала в Фонтанку?

– Во всяком случае, на тротуаре ее нет, – ответил Полтавин. – Течение могло унести ее довольно далеко. Но думаю, мы ее найдем.

– А утонуть она могла?

– Вряд ли.

– А что насчет гильотины?

– А что с ней? – не понял Полтавин.

– Мечев действительно мог покончить с собой таким образом?

– Безусловно. К механизму крепится шнурок, и он просто дернул за него.

– Откуда он вообще взял эту штуку?

– Я проверил серийный номер и фирму. Это цирковая гильотина. Продается свободно через Интернет и в магазинах за рубежом.

– А у нас?

– Только по Сети.

– Ладно, это я тоже поручу Коровину.

Самсонов закончил писать данные о телефоне Вероники и вернул письмо Полтавину.

– Он и член себе сам отрезал?

– Похоже на то.

– На кой черт?

– Откуда мне знать? Может, считал, что делает себе операцию по перемене пола. – Полтавин усмехнулся и достал из кармана ржаной хлебец. Впился в него зубами, роняя крупные крошки. – Он сделал себе местную анестезию. Наверное, не хотел испытывать боль или боялся, что умрет от шока. А ему ведь еще башку себе надо было оттяпать.

– Поэтому рана такая глубокая?

Криминалист кивнул:

– Мечев никуда не торопился. Работал спокойно.

– Уверен, что гениталии были вырезаны до смерти?

Полтавин обиженно скривился:

– Естественно, уверен. За кого ты меня принимаешь?

– Да нет, это я так. На всякий случай. Что с ножом?

Патологоанатом проглотил последний кусочек хлебца и отряхнул руки.

– Думаю, он похож на тот, которым порезали Горелова и выпотрошили хореографа из стрип-клуба. Только должен тебя разочаровать: такие ножи продаются в строительных магазинах, и никто никогда не вспомнит лицо покупателя, даже если тот приобрел сразу десяток.

– Это понятно, – ответил Самсонов.