Виктор Глебов - Нежилец

– Согласен. Мы над этим и работаем, верно?

– Конечно. Я, кстати, нашел место, где убийца вылил кровь Чижиковой.

– Ты серьезно?

– Да. Это мост.

– Мост?

– Угу. Он облил кровью одну из его опор. Есть свидетель, его скоро привезут в управление. Убедись, что его личность выяснили, как положено, ладно?

– Ок. Думаешь, это мог быть он сам?

– Все возможно.

– Ладно, я тебя понял.

– Спасибо.

– Ну, до встречи в управе. И оденься подобающе, все-таки в клуб пойдем.

– Хватит ерничать! – не выдержал Самсонов.

– Извини, – ни капли не смутившись, отозвался Дремин.

Отключившись, Самсонов сделал музыку погромче и некоторое время сидел, отбивая на руле пальцами такт. Он не рыбак, который сидит на берегу и ждет, пока клюнет рыба. Он охотник, пробирающийся сквозь джунгли по следу хищника.

Горелов показал на проходной Кунсткамеры удостоверение и сразу направился к смотрительнице.

– Простите, вы не подскажете, где зал Индии?

– Давайте подойдем к плану, – предложила женщина. – Вам сюда. – Точка лазерной указки остановилась на одном из залов. – Найдете?

– Ага, – кивнул Горелов. – Спасибо.

Через пять минут он уже стоял перед бенгальской лодкой, вырезанной из слоновой кости. Оперу предстояло провести в Кунсткамере неизвестно сколько времени, так что он решил не торопиться и получить максимум удовольствия и информации от посещения музея.

Горелову понравились три деревянные обезьянки – знаменитые символы молчания, глухоты и слепоты. Некоторое время он провел перед витриной с ритуальными кинжалами-крисами и в конце концов добрался до экспозиции, посвященной Кали. В зале был выставлен не только алтарь, к которому мог наведаться убийца, но и многое другое. Например, лев с человеческим лицом и сама богиня, стоящая на трупе. Черная кожа резко контрастировала с высунутым алым языком и белками глаз, а желтые головы, составляющие ожерелье богини, выглядели жутковато. По обе стороны от скульптуры лежали изогнутые ритуальные мечи, предназначенные для отсечения головы.

Горелов внимательно рассмотрел алтарь из слоновой кости. Он был выполнен с таким изяществом, что казался скорее декоративным, чем функциональным. Опер не мог представить, чтобы на нем действительно приносили жертвы. Постояв немного возле него, Горелов подошел к смотрительнице и украдкой показал удостоверение – благо в тот момент в зале были только дети с экскурсоводом.

– Скажите, не обратили ли вы внимание на кого-нибудь, кто заходит сюда, чтобы посмотреть на экспозицию, посвященную Кали? – спросил он. – Может, этот человек появляется так часто, что вы его запомнили?

Женщина задумалась.

– Честно говоря, – сказала она через минуту, – я особенно посетителей не разглядываю. Но коекого действительно узнала бы. Например, ходит один старичок, профессор. Кажется, его зовут Ерофей Петрович, фамилию не знаю. Он уже лет семь наведывается: пишет книги об Индии. Около месяца назад последний раз приходил, кажется.

– А еще кто?

– Есть два студента. Как зовут, не знаю, но явно делают диплом о Кали, потому что приходят примерно дважды в месяц с начала весны и все что-то фотографируют, пишут или зарисовывают.

– Они вместе приходят?

– Да. Но иногда и по отдельности.

– Когда были в последний раз?

– Недели две назад.

– Вы все время в зале работаете или посменно?

– У меня напарница есть, Лариса, мы по полдня дежурим. Она должна скоро прийти.

– Хорошо. – Горелов взглянул на группу иностранцев, вошедших в зал под предводительством гида-переводчика. Тот сразу начал громко вещать что-то на немецком. – Еще кого-нибудь помните?

– Знаете, есть один мужчина, – сказала, помолчав, смотрительница. Глазами она при этом следила за туристами, будто опасалась, что они начнут трогать витрины или выкинут еще что-нибудь. – Приходил три дня назад и до этого примерно за полторы недели.

– Вы его и раньше видели? – насторожился Горелов.

– Да, раза четыре. Он вообще заходит время от времени.

– Вы с ним говорили?

Женщина покачала головой:

– Нет. Он… по-моему, немного странный.

– Что вы имеете в виду?

– Очень сосредоточенный. Словно погружен в себя. И вид у него такой… болезненный, что ли.

– Вы его хорошо разглядели?

Служительница пожала плечами:

– Да вроде неплохо.

– Можете описать? Это очень важно. – Горелов достал блокнот и ручку.

– Ну… он высокий, – неуверенно начала женщина, – худой, волосы темные, пострижен коротко. Усов и бороды нет, глаза какого цвета, не знаю, черты лица… обычные.