– Я знаю, что у вас есть секрет, – сказал я. – Раз Митчелл открыл его, значит, и я могу, если постараюсь. Любой сможет – если узнает, что есть секрет. В настоящий момент я не знаю. Меня наняли только для одного: не терять вас из виду и регулярно отчитываться.
Она подняла на миг глаза:
– Это вы и сделали?
– Я отчитался, – сказал я после паузы. – Когда я потерял вас из виду. Я упомянул Сан-Диего. Это он узнал бы и от телефонистки.
– Вы потеряли меня из виду, – повторила она сухо. – Он должен быть высокого мнения о вас, этот ваш клиент. – Затем она прикусила губу.Извините. Я не имела этого в виду. Я просто пытаюсь решить, что делать.
– Не спешите, – сказал я. – Сейчас только двадцать минут четвертого.
– Вы опять смеетесь надо мной.
Я посмотрел на электрокамин. Он не подавал признаков жизни, но в комнате стало чуть теплее. Я решил, что и мне пора выпить.
Я вышел на кухню и налил себе, выпил, налил снова и вернулся. У нее в руках был маленький кожаный бумажник. Она показала его мне.
– У меня с собой пять тысяч долларов в дорожных чеках. По сто долларов каждый. На что вы пойдете за пять кусков, Марлоу?
Я глотнул виски и прикинул с рассудительной миной:
– При нормальных расходах это купило бы меня с руками и ногами на несколько месяцев. Если бы я продавался.
Она постучала по ручке кресла.
– Ничего, продашься, – сказала она. – Это только задаток. Я могу хорошо заплатить. У меня больше денег, чем тебе могло бы присниться. Мой покойный муж был так богат, что просто смешно. Я вытрясла из него полмиллиона долларов.
Она цинично улыбнулась.
– Надеюсь, мне никого не понадобится убивать.
– Не понадобится.
– Мне не по вкусу эта интонация.
Я покосился на пистолет. Пока я не тронул его и пальцем. Она пришла пешком из «Касы» посреди ночи, чтобы принести его мне. Лучше было пока его не трогать. Я пристально осмотрел пистолет. Склонился и понюхал его. Я мог бы и не трогать его, но уже знал, что не удержусь.
– Кто схлопотал пулю? – спросил я ее. Пронизывающая стужа комнаты проникла в мои вены. Моя кровь была холодна как лед.
– Только одну пулю? Откуда вы знаете?
Тут я схватил пистолет. Вытащил обойму, осмотрел ее, вставил обратно.
Она со щелчком встала на место в рукоятке.
– Ну, может, и две. В обойме шесть пуль. В пистолет входит семь. Вы могли вогнать пулю в ствол, а затем сунуть еще одну в обойму. И, конечно, могли отстрелять всю обойму и набить по новой.
– Мы просто болтаем, не так ли? – сказала она. – Нам не стоит тратить время попусту.
– Хорошо. Где он?
– Лежит в шезлонге на моем балконе. Все номера, выходящие на море, – с балконами. Балконыразделеныбетоннымистенками.Думаю, профессионал-альпинист или верхолаз смог бы перелезть, но не с грузом. Я живу на двенадцатом этаже. Выше ничего нет, только чердак. – Она остановилась, нахмурилась, беспомощно махнула рукой. – Это звучит как треп, но он мог попасть туда только через мою комнату. А я его не впускала.
– Вы уверены, что он мертв?
– Вполне уверена. Мертвее некуда. Холодный как камень. Я не знаю, как это случилось. Я не слыхала ни звука. Я проснулась среди ночи, но не от звука выстрела. В любом случае к этому времени он уже остыл. Так что я не знаю, что разбудило меня. Я не сразу вышла на балкон. Я лежала и думала. Я не могла уснуть. Прошло немного времени, и я включила свет, ходила по комнате, курила, потом заметила, что туман рассеивается и свет луны падает на мой балкон. Когда я вышла на балкон, земля была еще покрыта туманом. Было чертовски холодно. Звезды были такие огромные. Я простояла на балконе довольно долго, прежде чем увидела его. Наверное, это покажется трепом. Не думаю, что полиция примет это за чистую монету. Даже для начала. А потом-в общем, поверьте, у меня нет и одного шанса против миллиона, если мне не помогут.
Я встал, допил остатки виски и подошел к ней.
– Позвольте мне сказать вам кое-что. Во-первых, вы слишком спокойно относитесь к случившемуся. Ни паники, ни истерик, ничего. Затем, я слышал вчера целиком всю беседу между вами и Митчеллом. Я вывернул эти лампы, – я указал на стенной камин, – и приставил стетоскоп к перегородке. Что знал про вас Митчелл? Он знал, кто вы, и этого было достаточно. Стоило ему предать это огласке, и вам пришлось бы вновь скитаться и менять имена. Вы сказали:
«Я самая везучая баба на свете, раз я жива». Теперь человека, находят мертвым на вашем балконе, он застрелен пулей из вашего револьвера, и этот человек, конечно, Митчелл. Верно? Она кивнула.
Читать дальше