Рэймонд Чандлер: Блюзы Бэй-Сити

– Он не хочет говорить, он не из говорунов. Это настоящий мужик.

– Тогда давай пристрелим беднягу.

– Еще чего! Я не из таких копов. Эй, Мосс, этот парень думает, что я один из тех садистов-фараонов, которым нужно для душевного спокойствия постоянно колотить дубинкой по головам. Ты ведь не позволишь ему считать меня садистом? У нас справедливый поединок. Ты на двадцать фунтов тяжелее, и пушка лежит строго между нами.

– Если я схвачу ее, – промямлил Мосс Лоренц, твой приятель пристрелит меня.

– Ничего подобного. Давай, верзила, попробуй еще раз. Ведь в тебе еще осталось немало пороха.

Мосс Лоренц опять поднялся на ноги. Он поднимался медленно, словно человек, взбирающийся на высокую гору. Шатаясь, громила поднялся и вытер с лица кровь. У меня опять разболелась голова и начало тошнить.

Внезапно, как молния, мелькнула нога Большого Подбородка, но Ал Диспейн был наготове. Он схватил ногу и стал выкручивать ее, а громила пока прыгал на свободной ноге, пытаясь сохранить равновесие.

– Раньше, когда ты держал кольт, а я был безоружен, такой удар прошел. Ты и подумать не мог, что я тебе врежу копытом, – равнодушно пояснил Ал. – Однако со мной этот трюк не пройдет. Видишь, как ты ошибся?

Внезапно обеими руками он дернул ногу бандита, тело которого взлетело в воздух и с грохотом рухнуло вниз. Но и тогда черноволосый полицейский не выпустил ногу Большого Подбородка, продолжая выкручивать ее. Мосс Лоренц стал кататься по земле, издавая нечленораздельные звуки. В этот миг Ал Диспейн в последний раз дернул ногу Лоренца, который испустил вопль, напоминающий треск одновременно разрываемых простыней.

– Ребятам, за то, что я сейчас делаю, платят денежки, и не жалкие гроши, а настоящие бабки. Надо будет как-нибудь всерьез заняться кэтчем.

– Я буду говорить! – завопил Большой Подбородок. – Я все скажу.

Диспейн сильно раздвинул его ноги. При этом он сделал еще что-то, и Мосс обмяк. Большой Подбородок потерял сознание, и полицейский не сумел удержать тушу. Ал вытащил платок и вытер лицо и руки.

– Тьфу, какой рыхлый, – разочарованно заметил он. – Слишком много пива, а производит впечатление сильного парня.

Он пнул Большого Подбородка в ребра. Только после третьего пинка раздался стон, и веки Лоренца задрожали.

– Вставай, – приказал Диспейн. – Я тебе больше ничего не сделаю.

Большой Подбородок поднялся на ноги. Вставал он целую минуту. То, что осталось от его рта, было открыто в молчаливом крике. Я вспомнил рот другого парня и перестал жалеть Мосса Лоренца. Он замахал руками, словно пытаясь найти какую-нибудь опору.

– Мой приятель считает, что ты крут только когда у тебя пушка. Не хочу, чтобы такого сильного парня считали слабаком. Бери мой револьвер, – он легко подтолкнул револьвер к ногам громилы.

Сгорбив плечи, так как его шея почти не гнулась, Большой Подбородок неловко посмотрел вниз.

– Я буду говорить, – пробормотал он.

– Никто не просит тебя говорить. Я велел тебе взять револьвер. Не заставляй меня опять сгибать тебя вдвое для этого. Ну, бери!

Большой Подбородок, шатаясь, опустился на колени и медленно взял кобуру. Диспейн наблюдал за ним с бесстрастным лицом.

– Молодец, – похвалил он. – Теперь ты опять с пушкой, теперь ты опять крутой парень. Сейчас ты можешь грохнуть еще нескольких девчонок. Вытащи револьвер.

Очень медленно, с огромным усилием Мосс Лоренц вытащил револьвер, и рука с тяжелой пушкой повисла между ног.

– Что, неужели ты больше не собираешься никого убивать? – продолжал издеваться бывший лейтенант-детектив.

Большой Подбородок выронил револьвер и зарыдал.

– Эй, ты! – пролаял Диспейн. – Засунь пушку туда, откуда ее взял. Я не хочу, чтобы она испачкалась. Я всегда держу оружие в чистоте.

Мосс Лоренц нащупал револьвер и медленно затолкал его в кожаную кобуру. Эта работа отняла у него последние силы, и он рухнул лицом на землю.

Ал Диспейн перекатил его на спину и вытащил из-под него кобуру. Он вытер ручку полицейского револьвера, повесил кобуру на место и надел пиджак.

– А сейчас мы дадим ему возможность выговориться, – заявил он. – Я не верю ребятам, которые говорят по принуждению. Есть сигарета?

Я вытащил левой рукой пачку, вытряхнул сигарету, вставил в его протянутые толстые пальцы и щелкнул зажигалкой.

– Не надо, – брюнет достал спички, закурил и глубоко затянулся. Он смотрел на раскинувшееся вдали море. – Здорово здесь.

– Прохладно, – возразил я, – даже летом. Я бы не отказался выпить.