Я представил себе эту восемнадцатикомнатную хижину, пошедшую в придачу к нескольким поттеровским миллионам, не говоря уж о том, как ее разделали эти Дюо в новейшем символико-фаллическом духе. Но никак не удавалось представить себе Терри Леннокса – как он в шортах слоняется вокруг одного из своих бассейнов и по переносному радио приказывает дворецкому заморозить шампанское и поджарить куропаток. Почему не удавалось, я не понимал. Если этому парню приятно играть роль комнатной собачки, мне-то что? Я только не хотел его больше видеть. Но знал, что придется – хотя бы из-за этого проклятого чемодана с золотыми застежками...
Это случилось в сырой мартовский вечер. В пять часов он вошел в мою убогую обитель для размышления. Выглядел старше, был очень трезв, строг и блистательно спокоен. Был похож на боксера, который научился стойко держаться под ударом. Он был без шляпы, в перламутрово-белом дождевике, в перчатках, седые волосы были приглажены, как перья на птичьей грудке.
– Пойдемте выпьем в какой-нибудь тихий бар, – сказал он, как будто мы не виделись всего минут десять. – Если, конечно, у вас есть время.
Мы не стали пожимать рук. Мы ни разу еще этого не делали. Англичане, в отличие от американцев, не обмениваются постоянными рукопожатиями, и Терри Леннокс, хотя и не был англичанином, соблюдал их правила.
Я сказал:
– Заедем ко мне, заберите ваш роскошный чемодан. Он мне надоел.
Он покачал головой.
– Будьте любезны, подержите его у себя.
– Зачем?
– Просто так. Вы не против? Это память о временах, когда я еще не был полным ничтожеством.
– Да ну вас к чертям, – ответил я. – Впрочем, дело ваше.
– Если вы беспокоитесь из-за того, что его могут украсть...
– И это дело ваше. Так как насчет выпивки?..
Мы отправились в бар Виктора. Он отвез меня туда на машине марки "
Юпитер-Джоуэтт", ржавого цвета, с легким парусиновым верхом, всего на два места. Обивка была из светлой кожи, а отделка, кажется, из серебра. Я не слишком увлекаюсь машинами, но от этой проклятой штуки у меня все-таки потекли слюнки. Он сказал, что на второй передаче она выжимает шестьдесят пять миль в час. Коротенький рычаг скоростей едва доходил ему до колен.
– Четыре скорости, – сказал он. – Автоматическое переключение для такой модели еще не придумали. Да оно и ни к чему. Она сразу включает на третью, даже в гору, а при нашем уличном движении больше и не нужно.
– Свадебный подарок?
– Просто подарок. Знаете -"я случайно увидела эту штучку в витрине".
Балуют меня.
– Это приятно, – заметил я. – Если взамен ничего не требуют.
Быстро взглянув на меня, он снова перевел глаза на мокрую мостовую.
Дворники нежно шелестели по стеклу.
– Взамен? Обязательно требуют, приятель. Может, вы думаете, что я несчастлив?
– Прошу прощения, забылся.
– Я богат. На кой черт нужно еще и счастье? – В голосе у него слышалась какая-то незнакомая грусть.
– Как у вас со спиртным?
– Шик-блеск, старина. По непонятной причине держусь. Пока что, во всяком случае.
– Может быть, вы и не были настоящим алкоголиком. В баре Виктора мы сели в уголок и стали пить «лимонную корочку».
– Не умеют здесь смешивать этот коктейль, – сказал он. – Просто берут джин, лимонный сок, добавляют сахара и горькой. А настоящая «лимонная корочка» – это джин пополам с соком зеленого лимона, и больше ничего. Дает мартини сто очков вперед.
– Я по выпивке не большой специалист. Как вас принял Рэнди Старр? У нас он тут слывет крутым парнишкой.
Он откинулся на спинку и задумался.
– Наверное, так и есть. Наверное, все они такие. Но по нему этого не видно. Я знаю парочку таких же ребят в Голливуде, которые нарочно выпендриваются, Рэнди не дает себе этого труда. У себя в Лас-Вегасе он респектабельный бизнесмен. Будете там, зайдите к нему. Вы подружитесь.
– Вряд ли. Не люблю бандитов.
– Не придирайтесь к словам, Марлоу. Мы живем в таком мире. Таким он стал после двух войн, таким и останется. Мы с Рэнди и еще одним парнем однажды вместе попали в переделку. Это нас и связывает.
– Тогда почему вы не попросили его помочь, когда вам было плохо?
Он допил и помахал официанту.
– Потому что он не смог бы мне отказать. Официант принес по второй порции, и я сказал:
– Это все пустые разговоры. Если парень у вас в долгу, вы о нем подумайте. Надо же дать ему шанс расквитаться. Он медленно покачал головой.
– Вы, конечно, правы. Я же попросил у него работу. Но это была работа.
Читать дальше