Рэймонд Чандлер - Глубокий сон

Выстрелы звучали довольно громко, без эха – прерывистый треск при ярком солнечном свете. Пламени, вырывающегося из ствола, не было видно. Я остановился и улыбнулся ей.

Она сделала два выстрела, один за другим. Не думаю, что хотя бы один из них был неверным. Она израсходовала четыре патрона, остался еще один. Я подскочил к ней.

Мне не хотелось последний выстрел получить в лицо и я повернулся к ней боком и наклонил голову. Она была совершенно спокойна и, старательно целясь, выстрелила последний раз. Я ощутил легкое тепло и запах сгоревшего пороха.

Выпрямившись, я произнес:

– Боже, ну и хитрая же вы!

Ее рука, державшая разряженный револьвер, вдруг задрожала и выронила оружие. Губы у нее тоже задрожали, лицо совершенно изменилось. Она повернула голову влево, на губах показалась пена, дыхание сделалось свистящим. Она закачалась.

Я подхватил ее в момент падения. Она была без сознания. Я обеими руками разжал ей зубы и втиснул между ними свернутый платочек. Мне пришлось применить для этого всю свою силу. Я взял ее на руки и перенес в машину. Потом вернулся за револьвером, поднял его и положил в карман. Сел за руль, развернулся и поехал вверх по холму, по той же разбитой дороге, по которой мы приехали сюда.

Кармен, беспомощно скорчившись, лежала на сиденьи в углу машины. Мы были на полдороге к дому, когда она зашевелилась и вдруг открыла глаза, расширившиеся и дикие.

– Что случилось? – просипела она.

– Ничего. Почему вы спрашиваете?

– Ох, что-то должно было случиться, – захихикала она. – Ведь я же обмочилась.

– С такими, как вы, это иногда случается, – сказал я.

Она вдруг внимательно и затравленно посмотрела на меня и застонала.

Горничная с лошадиным лицом и мягким взглядом провела меня в большую комнату на втором этаже, где с окон экстравагантными складками свисали шторы цвета слоновой кости, а пол покрывал белый ковер. Будуар кинозвезды, соблазнительный и чарующий, и неестественный, как деревянная нога. Пока что в нем не было никого. Дверь закрылась за мной тихо и мягко, как в больнице. Возле тахты стоял столик на колесиках, с серебряной оковкой. В чашке из-под кофе находился пепел от сигареты. Я сел.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец открылась дверь и появилась Вивиан. На ней был светло-серый утренний костюм, украшенный белым мехом. Она подошла ко мне длинными бесшумными шагами и присела на краешек тахты. В уголке ее рта торчала сигарета. Ногти на руках у Вивиан были покрашены в медно-красный цвет с белыми полумесяцами у основания.

– Итак вы все же грубый тип, – сказала она, спокойно глядя на меня. -Бесчувственный, необыкновенно грубый тип. Этой ночью вы убили человека. Не спрашивайте, откуда я это знаю. А теперь вы пришли сюда и напугали мою сестренку так, что с ней случился приступ.

Я молча смотрел на нее. Было заметно, что она забеспокоилась. Пересела с тахты в кресло и откинула голову на белую подушку, лежавшую на его спинке. Выпустила изо рта бледно-серый дымок и наблюдала за тем, как он поднимался к потолку, расплывался в размытые полоски, еще видимые некоторое время в воздухе и бледнеющие все больше, чтобы наконец исчезнуть совсем. Постепенно опустила глаза и бросила на меня холодный острый взгляд.

– Не понимаю я вас, – продолжала она. – Теперь я благодарна судьбе, что предыдущей ночью по крайней мере один из нас не потерял головы. Достаточно, что когда-то я вышла за контрабандиста спиртным... Может вы, ради бога, наконец скажете что-нибудь?

– Как она себя чувствует? – спросил я.

– Ах, думаю, уже хорошо. Сразу уснула. Что вы с ней сделали?

– Собственно, ничего. Я встретил ее в саду, выходя от вашего отца и подошел к ней, поскольку хотел вернуть то, что ей принадлежало. Маленький револьвер, который ей подарил когда-то Тэйлор Оуэн. Он был у нее с собой в тот вечер, когда застрелили Броуди, и как раз тогда я отобрал его у нее. Я не говорил об этом никому, так что вы можете об этом и не знать.

Большие черные стернвудовские глаза расширились и погасли. Теперь она в свою очередь смотрела на меня молча.

– Она была счастлива, что получила назад свой револьверчик. Умоляла меня, чтобы я научил ее стрелять. Хотела показать мне старые нефтяные скважины на склоне горы, принесшие вашей семье деньги. Мы поехали туда. Оказалось, что это заброшенное место с отвратительными тухлыми болотинами, полное ржавого лома и бездействующих насосов. Мне кажется вы там уже когда-то были. Это действительно жуткая местность.