Рэймонд Чандлер - Глубокий сон

Я все время прислушивался. Никаких громких голосов, все тихо и культурно. Вероятно, Кэнино заворчал на нее этим своим рокочущим голосом, а она ответила, что позволила мне бежать и что я обещал забыть обо всем и тоже дать им возможность скрыться. Естественно, Кэнино поверил мне так же, как и я ему. Так что долго они в доме не останутся. И он возьмет ее с собой. Поэтому не оставалось ничего другого, как подождать, пока они выйдут.

Но кто знает, сколько придется ждать? Я взял револьвер в левую руку, наклонился, набрал горсть щебенки с дорожки и швырнул ее на сетку от насекомых. С наручниками это вышло у меня не очень ловко, и все же, хотя в стекло над сеткой попало всего несколько камешков, но и они загрохотали, как волна, ударившая в плотину.

Я побежал назад к машине. В доме по-прежнему царила темнота. Вот и все, чего я достиг. Я сел на подножку и стал ждать. Ничего не вышло. Кэнино слишком осторожен.

Через некоторое время я встал и задом сел в машину. Нащупал ключ в замке зажигания и повернул его. Ногой попытался найти кнопку стартера, но неудачно. Она оказалась на приборной доске. Прогретый мотор завелся сразу же. Он работал тихо и размеренно. Я вылез из машины и залег возле задних колес.

Мне было холодно, и я дрожал всем телом, но знал, что таким образом выманю Кэнино из дома. Без машины тут было не обойтись. Одно из неосвещенных окон медленно, сантиметр за сантиметром, приоткрылось -только легкие блики на стекле выдавали это движение. Из окна внезапно вырвалось пламя и раздались три оглушительных выстрела. В машине со звоном посыпалось стекло. Я вскрикнул, словно смертельно раненый. Мой крик перешел в предсмертный стон. Стон сменился тихим хрипом, приглушенным текущей кровью. Хрип закончился последним прерывистым вздохом. Хорошая работа. Мне это понравилось. Кэнино тоже, даже очень. Я услыхал его смех. Громкий, шумный смех, вовсе не рокочущий.

С минуту царила тишина, слышался лишь стук дождевых капель по обшивке машины и рокот ее мотора. Наконец открылась дверь – черная дыра в темноте. Какая-то фигура с чем-то белым, обмотанным вокруг шеи, осторожно вышла наружу. Это был ее воротничок. Она спустилась по ступенькам веранды, двигаясь словно деревянная кукла. Слабо поблескивал в темноте ее серебрянный парик. Кэнино, пригнувшись шел сзади, прикрываясь ею. Это зрелище было настолько трагично, что скорее казалось смешным.

Она спустилась вниз. Теперь уже было видно ее бледное неподвижное лицо. Направлялась она к машине. Прикрытие для симпатичного мистера Кэнино на случай, если бы я еще был в состоянии плюнуть ему в глаза. Я услышал ее безжизненный голос, пробивающийся сквозь шелест дождя:

– Я ничего не вижу, Лаш. Окна запотели.

Он заворчал, и тело женщины дернулось, как будто кто-то ткнул ей в спину револьвером. Она приблизилась к неосвещенному автомобилю. Теперь я отлично видел его за нею, его шляпу, профиль, плечи. Вдруг женщина остановилась и вскрикнула. Великолепный, резкий крик, пронзивший меня до самых туфель.

– Я его вижу, Лаш! – кричала она. – В окно! Он сидит за рулем!

Он попался на крючок, как рыба на приманку. Грубо оттолкнул ее и бросился вперед, вскинув руку. Еще три снопа пламени прорезали темноту. Снова раздался звон разбитых стекол. Но мотор продолжал спокойно работать. Одна пуля прошла насквозь и ударила в дерево рядом со мной, со стоном отришетировав.

Сгорбившись, он стоял в темноте и прислушивался, лицо его казалось серым пятном, так как мои глаза после вспышек выстрелов медленно привыкали к темноте. Если у него был револьвер, то он уже расстрелял все патроны, если только не подзарядил его в доме. Честно говоря, я предпочел бы, чтобы его оружие было заряжено. Не хотелось мне убивать безоружного.

– Готово? – спросил я.

Он резко повернулся ко мне. Возможно, надо было позволить ему сделать еще один или два выстрела, как это водилось между джентльменами доброй старой школы. Но его револьвер все еще был поднят и направлен в мою сторону, и я не мог больше ждать. По крайней мере не столько, чтобы оказаться джентльменом старой школы. Я выстрелил в него четыре раза, прижав кольт к ребрам. Револьвер вылетел из моей руки, как будто кто-то выбил его ногой. Кэнино схватился обеими руками за живот. Слышно было как его руки хлопнули по телу. Потом он так и упал прямо вперед, прижав широкие ладони к животу и зарывшись лицом в мокрую траву. И даже не вскрикнул.

Серебряная головушка тоже не вскрикнула. Она стояла, напряженно застыв на месте, а дождь хлестал ее тело. Я обошел труп Кэнино и отшвырнул ногой его револьвер, не знаю зачем. Потом подошел и поднял его, оказавшись вплотную к ней.