Владимир Гурвич - Анжелика против террора

Впрочем, в тот вечер Анжелика решила, что ничего страшного ей не грозит, и она может позволить себе немного расслабиться. Она принимала ухаживания, не отказывая в своем внимании никому, даже тем, кто не вызывал у нее большого прилива симпатии. И, судя по всему, не меньше десяток мужчин посчитали, что у них есть шансы завоевать благосклонность русской красавицы. А потому домой она вернулась не одна, а в сопровождение целого сонма ухажеров. И по итогам вечера с удовлетворением и с полным основанием могла констатировать, что первый выход в парижский свет получился удачным.

Анжелика все еще спала, когда в ее скованное, как река льдом, сном сознание вклинился телефонный звонок. Она не без усилия встала и подошла к телефону. Но сон сразу же улетучился, как легкий газ, едва она узнала голос Мамонтова.

– Я вас не разбудил? – спросил он.

Анжелика посмотрела на часы, шел десятый час.

– Нет, что вы! – даже излишне горячо заверила она. – Я рада вас слышать.

– Я бы хотел с вами переговорить.

– Конечно. Почему бы нам с вами сегодня не пообедать.

– Это слишком долго ждать. Я бы хотел встретиться раньше. Прямо сейчас.

– Но дайте мне хотя бы час, чтобы привести себя в надлежащий вид. – Анжелика услышала на том конце провода глубокий вздох.

– Хорошо, час я вам даю. Но не больше. Я подъеду к вашему дому на машине. Говорите адрес.

Анжелика продиктовала адрес.

Кажется, рыбка заглотнула наживу, думала Анжелика, сидя перед зеркалом. Вчера она выбрала верную тактику. Она не обдумывала ее заранее, просто чутье подсказало, на какие струны его души следует надавить. И, судя по всему, мелодия вышла та, что надо. Но, несмотря на удовлетворение от собственных успехов, что-то ее смущало. Она смутно представляла, в каком направлении должны двигаться ее отношения с Мамонтовым. У нее нет сомнений, что он не собирается их ограничивать исключительно деловой сферой. О своих чувствах он поведал ей два года назад в Лондоне. Конечно, с тех пор они, наверное, поостыли, но теперь, когда они встретились вновь, могут разогреться еще сильней. И как в такой ситуации ей себя вести? Ответ на этот вопрос найти она так и не смогла. В таком случае ничего не остается, как только, подобно щепке, подхваченной быстрым течением реки, броситься в бурный поток событий и покорно следовать тому, куда он ее выбросит. Разумеется, это большой риск, но когда она направлялась в Париж, то отдавал себе четкое представление, что ее жизни вновь начинается полоса, в которой ничего невозможно предсказать.

Мамонтов сообщил через домофон о своем прибытии. Анжелика уже была готова. Она быстро спустилась вниз.

– Вы как всегда отлично выглядите, Анжелика, – приветствовал ее Мамонтов. – Где бы вы хотели посидеть?

– Я вам открою страшную тайну, я сегодня еще не завтракала.

– В таком случае едемте завтракать. Я знаю несколько приличных мест. Какую кухню вы предпочитаете?

– Чтобы было бы вкусно, а с другой стороны была бы минимальная опасность пополнеть.

– Вы всегда задаете очень сложные, почти неразрешимые задачи, – ухмыльнулся Мамонтов. – Ладно, кажется, я знаю такое место. К тому же оно не очень далеко.

Они сели в машину Мамонтова. Он вел уверенно, было видно, что он хорошо ориентировался в городе.

– Вы водите машину, как заправский парижанин, – похвалила его Анжелика. Она была уверена, что эти слова будут ему приятны.

– Это далось мне не просто, пару раз я каким-то чудом избежал аварий. Тогда я понял, что должен знать этот город так же хорошо, как будто бы здесь родился. И несколько месяцев ездил по нему исключительно с целью изучить его как можно лучше.

– Странно, – задумчиво проговорила Анжелика, – а я даже не знаю, в каком городе вы родились?

Мамонтов быстро посмотрел на нее.

– В Бийске. Небольшой город в Сибири, то, что принято называть захолустьем.

– Я тоже родилась в очень небольшом городе, который тоже с полным правом можно назвать захолустьем. Но я люблю это захолустье и даже не променяю эту любовь на Париж.

– Я тоже люблю свой город. Но что это значит? По-моему ничего.

– Каждый сам решает, что означает для него любовь к родным местам.

– С вами, Анжелика, действительно трудно разговаривать, вы любую реплику крайне искусно переводите в принципиальную плоскость. Когда я с вами общаюсь, у меня такое чувство, что мне приходиться чуть ли не ежеминутно решать вопрос о смысле жизни. Слава богу, что на этот раз его решение на некоторое время откладывается.