Владимир Гурвич - В лабиринте страстей

– Умница. Именно ни одного. Как будто бы он не существовал, хотя счет шел на десятки миллионов долларов. И я не мог не задать себе закономерный вопрос: откуда приходят эти деньги и куда они уходят, словно привидения, не оставляя при этом никаких следов?

– И что ты предпринял?

– Расследование. Есть такое частное сыскное бюро, о котором почти никто не знает, потому что сильно законспирировано, так как работает только с очень солидными клиентами. Они занимаются как раз выяснением происхождением подозрительных денег. Разумеется, речь идет только о крупных и сверхкрупных суммах. О нем мне под большим секретом рассказал один мой клиент. Я ему помог выпутаться из одной неприятной истории, в которую он угодил по глупости, связавшись с сомнительными дельцами. Вот туда я и обратился. Расследование заняло целый год и стоило мне кучу денег. Зато я узнал много интересного, хотя далеко не все. Но, что мне стало известно, повергло меня просто в шок.

– Что же ты узнал? – нетерпеливо спросила Анжелика.

Вольпин молчал, он сидел неподвижно, словно статуя, и смотрел на море.

– Я все думал: говорить тебе или не говорить? И долго ничего не мог решить. И сейчас не знаю, должен ли я это посвящать тебя в эту историю. Тот, кто владеет информацией об этом деле, подвергает себя большой опасности. Именно это обстоятельство останавливало меня все это время.

– Но я уже многое знаю, бессмысленно что-то еще скрывать от меня. И я твоя жена, я хочу разделить с тобой не только счастливые минуты, но и все опасности.

Вольпин посмотрел на Анжелику.

– Пока ты еще не знаешь самого главного, а, следовательно, тебе ничего не грозит. Но как только тебе станет известно то, что известно мне, это будет означать, что ты перешла эту грань.

– Хочешь ты того или нет, но я все равно перейду эту грань! – решительно произнесла Анжелика.

Он вздохнул.

– Я почти всегда был уверен в собственных поступках, а вот сейчас едва ли не впервые испытываю огромные сомнения. Ведь у нас есть еще и дети.

– Дети тут ни при чем. Неужели мы не сумеем их защитить.

– Только в том случае, если сумеем защитить себя.

– Я прошу тебя, – взмолилась она, – я должна знать все.

– Да, ты, наверное, права, – безрадостно проговорил Волин. – Хорошо, пусть будет по-твоему. Так что же установил я благодаря собственному расследованию и расследованию сыскного бюро? Свести эти два материала оказалось на удивление не сложно, так как они почти идеально дополняли друг друга. Шаклеин является казначеем влиятельных коррупционных кругов в высших эшелонах власти. Те деньги, которые поступают в этом самый фонд, это отчисления за различные услуги очень высокопоставленным должностным лицам. А уже оттуда они переводятся на индивидуальные счета этих лиц в самых разных странах.

– Но за что именно платят этим людям деньги?

– Да за все, что угодно, – подал плечами Вольпин. – Если помнишь, в прошлом году много говорилось о повышении экспортных пошлин на нефть. Правительство приняло решение, а премьер все его не подписывал. В прессе сильно удивлялись по поводу такой медлительности.

– Я действительно помню эту историю. И я тоже удивлялась. Ведь за каждый день промедления бюджет терял большие суммы.

– А на самом деле все было предельно просто, как ты сказала, каждый день промедления приносил нашим нефтяным баронам десятки миллионов дополнительной прибыли. Ровно через месяц после того, как премьер все же подписал документ, в фонд поступила весьма крупная сумма. Удалось проследить ее происхождение, она была перечислена, разумеется, через подставные фирмы, одной из самых крупных наших нефтяных компаний. Затем эти деньги через какое-то время ушли в один из иностранных банков. И таких историй хоть отбавляй.

– Это все?

– Если бы. Все обстоит еще гораздо хуже. Дело в том, что, как я подозреваю, Шаклеина на каком-то этапе стала не удовлетворять его роль, и он решил сделаться настоящим серым кардиналом всего государства, поставить под свой контроль очень большие финансовые потоки. По имеющейся у меня информации, ему удалось выйти на определенные преступные круги и каким-то образом взять под свою опеку так же и значительную часть их финансовых поступлений. По моим предположениям, это знаменательное событие случилось примерно полгода назад. Именно тогда обороты фонда существенно возросли. Судя по всему, речь идет о наркомафии. И когда я понял, что за деньги проходят через мой банк, крышей для каких грязных дел он превратился, я потребовал от Шаклеина прекратить все операции. Он стал одновременно все отрицать и уговаривать меня не поднимать шумихи. Видела бы ты его в этот момент, это было удивительное зрелище, этот разговор я не забуду никогда. Одним предложением он подтверждал мои предположения, а следующим – все начисто отвергал.