Владимир Гурвич - В лабиринте страстей

Анжелика лежала на татами почти в полной прострации. Слезы застилали ее глаза прочнее любой повязки, и она ничего не видела вокруг себя. Она вдруг почувствовала себя маленькой и беззащитной, как девочка, которая потерялась в толпе. Это был полный крах, крах легенды о самой себе, которую она некогда сочинила и которую столь бережно оберегала от любых сомнений и покушений на правдивость. Но оказывается все это не более чем самообман, наивный, как ложь ребенка. А на самом деле, она всего лишь глупая, самонадеянная девица, которая лишь пригодна на то, чтобы быть игрушкой в чужих руках. И не важно происходит ли это в реальной жизни или во время тренировочного боя – результат повсюду один.

– Анжелика, у вас ничего не болит? – вдруг услышала она рядом с собой голос. Но это был не голос Арсена.

Не без труда, она подняла голову, смахнула с ресниц слезы и увидела, что рядом с ней присел на корточки Волин. Уж лучше бы она продолжала лежать, не замечая, что творится вокруг. Выходит, он все это время наблюдал за поединком и был свидетелем ее позора. Такого она не переживет.

Анжелика снова заплакала. Ей было стыдно, но сдержать слезы она не могла, они сочились из глаз абсолютно непроизвольно.

– Не плачьте, – мягко произнес Вольпин, – вы отлично держались.

Это была ложь во спасение, и от этого Анжелике стало еще горше. Она не сможет больше никогда смотреть ему в глаза.

– Вставайте, а я вам помогу, – предложил он.

– Я сама.

Она встала, огляделась и к своему удивлению не обнаружила Арсена.

– А где Арсен?

– Не знаю, наверное, в тренерской. Или ушел домой. Сегодня он свое дело сделал. – На губах Вольпина промелькнула едва заметная улыбка. – Собирайтесь, а я вас подожду.

Они молча ехали по вечернему городу. Анжелика почему-то старалась не смотреть на Вольпина. Обычно она не испытывала большого смущения при общении с ним, но сейчас все было как-то по-другому. Она чувствовала какую-то детскую застенчивость. Происходило что-то странное, она ловила себя на том, что потеряла ту нить, на которую все последние дни нанизывались происходящие события. Вот и сейчас она не знала, почему он вдруг пришел на тренировку, куда и зачем везет ее сейчас, что будет дальше? Хотя интуиция подсказывала ей, что на этом сегодняшние события еще не завершились и что-то должно еще произойти.

Они остановились возле дома. Анжелика узнала его; здесь жил Волин. Не дожидаясь его приглашения, вышла из автомобиля. И сразу же невольно поежилась, так как на улице оказалось очень холодно.

– Холодно, – участливо спросил Волин, подходя к ней.

– Да. А я легко оделась.

– Сегодня ночью обещали сильное похолодание? Вы разве не слышали?

– Нет. Мне было не до погоды.

– Это я могу понять, – улыбнулся Волин. – Пойдемте в дом.

В квартире было уютно и тепло, так как негромко урча работал кондиционер, который согревал воздух.

Вольпин первым делом налил ей коньяк.

– Это вас согреет, – протянул он ей бокал.

Она выпила одним глотком.

– Ну, как?

– Кажется, лучше, – не уверенно произнесла она.

Вольпин сел напротив нее.

– Хотите есть?

– Нет. – Она посмотрела на него. – Хочу.

– Тогда ждите. А чтобы было не скучно, послушайте музыку. Это мая любимая мелодия.

Вольпин скрылся на кухне. Пробыл он там довольно долго. Анжелика вспомнила, что однажды эта сцена уже игралась. Все в жизни повторяется, и, может быть, в этом и заключается счастье, когда ты знаешь, что будет сегодня, завтра, послезавтра…

Она откинулась на спинку кресла. Из музыкального центра лилась красивая и знакомая мелодия, но она никак не могла вспомнить, что это за музыка. Впрочем, ее это волновало сейчас в самую последнюю очередь. Анжелике было очень хорошо в этой квартире. Тут царил тот самый уют, которого ей не хватало всю жизнь. В ее отчем доме правила бал едва замаскированная бедность, потом, когда она стала жить на съемных квартирах, то о нем вообще речи не могло быть, хотя она и пыталась в меру своих сил и возможностей его воссоздать. А она всегда подсознательно стремилась к именно такой милой, мягкой домашней обстановке.

Вернулся Волин, толкая впереди себя сервировочный столик. У Анжелики сразу же потекли слюнки, он был весь заполнен деликатесами.

– Это же настоящий пир! – воскликнула она.

– Почему бы и не попировать, если есть повод.

– Повод? – удивилась Анжелика.

– Конечно. Вы прошли через такое серьезное испытание.

– Если бы я действительно прошла, – с горечью проговорила девушка. – Я провалилась.