Владимир Гурвич - В лабиринте страстей

– Вы правильно сделали, – ободрила Анжелика его поступок. – Я еще не видела, как живут английские банкиры.

– О, я мой образ жизни не совсем типичен хотя бы уж тем, что живу один. Да и вообще, я затворник.

Они вошли в дом. Анжелика с интересом осматривалась. Ее поразило, что стены увешены картинами.

– Я собираю живопись, – пояснил хозяин особняка. – Если вы захотите, я вам расскажу о своей коллекции. А пока проходите сюда.

Они вошли в зал, посередине которого располагался стол. Он был уже накрыт.

– Я позволил себе заказать наш ужин, – сообщил Оливер Кроули. – Когда я бываю в Москве, то мои друзья делают то же самое. Они лучше знают русскую кухню. Но если вам не устроит мой выбор, мы сможем сделать другой заказ.

– Нет, что вы? – поспешно проговорила Анжелика. – Я буду рада попробовать эти блюда. А вы часто бываете в Москве?

Кроули внимательно посмотрел на нее и улыбнулся.

– Не очень. Хотя с вашей страной я активно веду дела. Но в наше время для этого совсем не обязательно ездить в страну, где имеешь свой бизнес. Современные средства связи позволяют успешно вести его и на расстоянии.

– А где вы изучили русский?

– В университете. Затем на несколько лет меня отправили в вашу страну. – Он посмотрел на нее и улыбнулся. – Я был разведчиком. Или, как говорят у вас, шпионом.

У Анжелики округлились глаза.

– Вы были шпионом?

– Вас удивляет то, что я был шпионом или то, что я об этом открыто говорю.

– Честно говоря, и то и другое.

– Все объясняется предельно просто. Я был разоблачен вашим КГБ и два года провел в тюрьме.

– Вы сидели у нас в тюрьме? – Изумления Анжелики не было предела.

– Сидел. До тех пор, пока меня не обменяли на вашего разведчика. Я вернулся домой, но моя карьера шпиона на этом была закончена. Я уволился из органов и занялся бизнесом. О чем совершенно не жалею. А говорю я об этом, потому что ни для кого эти страницы моей биографии не секрет. Наоборот, они даже мне помогают.

– И чем же?

– Я среди здешних бизнесменов считаюсь знатоком России и загадочной русской души. Это очень помогает моему бизнесу.

Вот значит, как и когда он приобрел свои связи, поняла Анжелика. Даже страшно себе представить, какие нити могут тянуться из нашей страны к нему.

Кроули разлил шампанское по бокалам.

– За вас, прекраснейшую из прекраснейших. Помните миф о яблоке раздора, если бы вы принимали участие в том конкурсы красоты, то оно по праву должно было бы достаться вам.

Анжелика засмеялась.

– Я вовсе не желаю, чтобы из-за меня разгорелась бы новая Троянская война. Я мирная женщина и хочу мира и покоя.

– Хотите вы того или не хотите, это неизбежно, из-за вас будет литься кровь. Вы созданы для этого. Впрочем, война из-за женщины – лучшая и единственно достойная причина для нее.

– Не думаю, что для войн могут быть достойные причины.

– Есть, – уверенно проговорил Кроули. – Войны необходимы людям, без них они бы не знали, куда девать свою агрессивность. А ни что так не стимулирует ее у мужчин, как борьба за благосклонность красивых женщин. Если разобраться в причинах всех войн, то в подавляющем большинстве случаев в качестве них выступали именно вы. Если копнуть еще глубже, то в мужчине живет всего лишь одно желание: овладеть самкой.

– Мне становится даже как-то страшно. Если вы правы, то не знаешь, как себя вести. Я вовсе не желаю стать источником никаких войн.

– А вы можете так и не узнать, что стали им, – усмехнулся Кроули. – Пребывание в неведение – лучшее из состояний человека.

– То войны, то пребывание в неведение, вас не поймешь, – вздохнула Анжелика.

– Хорошо, я поясню. Люди – это неразумные дети, когда они взрослеют, то вовсе не становятся умнее, а только лишь могущественней. Если ребенок может нанести небольшой ущерб, то взрослому человеку по силам стереть весь мир. Вся политика – это, если разобраться, игра неразумных мальчиков в солдатики или в другую, но близкую по духу игру. Искать во всем этом смысл – самое бессмысленное занятие. И чем больше рассуждают политику о самых разных вещах, тем меньше я нахожу смысла в их речах.

– Но тогда, что делать простому человеку, не политику в этом беспощадном мире?

– Своим вопросом вы попали в точку. Я тоже задавал его себе.

– И каким был ответ?

– Я решил, что в этом мире существую только я. И больше никто. И все законы, которые в нем существуют, принимаю лишь я. И ни перед кем отчета я отдавать не обязан. Я сам по себе, мир сам по себе.