– Присаживайся, папа сейчас подойдет, – пригласила девушка и упорхнула на кухню.
Эдуард сел на край кресла и продолжил изучение жилища будущей жертвы.
Гостиная была обставлена хорошей, но отнюдь не самой шикарной мебелью: в углу диван, пара кресел и журнальный столик; в центре обеденный стол и несколько стульев; «стенка» из блоков разной высоты. Сбоку от «стенки» прилепилась телевизионная панель средних размеров; рядом семейные фотографии, упрятанные в одинаковые прямоугольные рамки. Открытые настежь окна обрамляли легкие шторы, колыхавшиеся на сквозняке…
– Добрый вечер, – послышался мужской голос.
Молодой человек поспешно встал и протянул появившемуся мужчине руку.
– Здравствуйте. Я – Эдуард.
– Владимир Николаевич, – крепко пожал тот ладонь. – Отец Александры.
– Очень приятно. Давно хотел с вами познакомиться.
Сколь тщательно ни готовился он к встрече, а в ответственный момент вдруг растерялся, не зная, что сказать. Спасло появление девушки, вернувшейся с кухни с двумя салатницами в руках.
– Уже познакомились? – заулыбалась она. – Тогда прошу к столу – у меня все готово…
* * *
Возвращаясь домой около полуночи на такси, Робкин позвонил дяде.
– Наконец-то! – моментально ответил тот. – Неужели до сих пор был у них в гостях?!
– Да. И, по-моему, все прошло отлично, – похвастался довольный молодой человек. – Мы познакомились, поужинали, несколько раз выходили из дома покурить. Потом, когда кончилось сухое вино, вместе прогулялись до ближайшего маркета.
– Надо же, – пораженно пробормотал Костин. И нетерпеливо спросил: – Ну а дальше-дальше? Не томи!
– Сам я, как мы и договаривались, с расспросами не лез – в основном отвечал на вопросы и слегка поддерживал разговор.
– Молодец. О чем говорили?
– О разном, – посматривая в окно таксомотора, рассказывал Эдуард. – Владимир Николаевич интересовался моей службой в армии. Спрашивал о том, почему не пошел учиться после увольнения в запас, и о моей нынешней работе. Я отвечал: спокойно, обстоятельно.
– Как считаешь, ты ему понравился?
– По-моему, да. Во всяком случае, он не выказывал недовольства. Напротив – был приветлив, доброжелателен.
– Когда расставались, в гости приглашал?
– Сказал: будет рад встретиться.
– Неплохо, – резюмировал Костин. – Для первого раза неплохо. Да, кстати, а какое у тебя сложилось впечатление о его дочери?
– Нормальная телка. А что?
– Характер у нее не из простых. Помнится, Андрей Казимирович не раз на нее жаловался.
– Андрей Казимирович? Кто это?
– Бывший муженек.
Племянник вздохнул:
– Да, есть с ней небольшие проблемки.
– Какие именно?
– Александра иногда замыкается, по непонятным причинам уходит в себя. Вроде разговариваем на отвлеченные темы, что-нибудь живо обсуждаем и вдруг бац – замолкает. Спрашиваю: «Что с тобой?» Она либо не отвечает, либо говорит: «Ничего. Все нормально». А у самой слезы на глазах.
– Хм… – на секунду задумался дядя. – Может быть, покойную мать вспоминает?
– Не знаю.
– Ладно, я попробую провентилировать этот вопрос.
– Как?
– Тут намедни один мой знакомый отыскал пропавшего мужа – того самого Андрея Казимировича. Я поговорю с ним и расспрошу про дочку Броневича.
* * *
Закончив на кухне с мытьем посуды, Саша тихо вошла в комнату отца. Сидя за рабочим столом и надев очки, тот изучал какие-то документы.
– Пап, – подойдя сзади, обняла она его.
– Чего, дочь?
– Он тебе понравился? – почти шепотом спросила она.
Понимая, насколько важен для дочери его ответ, отец не спешил. Отодвинув документы, он откинулся на спинку стула, поцеловал руку Александры. И вздохнул.
– Тебе подипломатичнее или правду?
– Правду и только правду.
– Ну, тогда слушай. На первый взгляд Эдуард – неплохой человек. Но есть в нем что-то наносное, искусственное, ненастоящее. Да, он хорош собой, вежлив, неплохо воспитан, неглуп… И все же в искренности его чувства к тебе я пока сомневаюсь.
Продолжая обнимать отца, дочь подавленно молчала.
Дабы окончательно ее не расстроить, он поспешил сгладить свою оценку:
– Тем не менее торопиться с выводами не стоит. Ты его знаешь недостаточно хорошо, я вообще видел однажды. Так что объективно оценить характер и человеческие качества Эдуарда в данный момент крайне сложно. В общем, поживем – увидим.
Последняя фраза была пронизана теплотой и любовью. Кроме того, отец не осуждал, а верил и давал надежду.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу