Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

— Ну, что Вы от меня хотите?! Далась она вам! Какая? Какая? Никакая! От неё ни слова не добьёшься, ни дела! Поелозит шваброй и сидит на ступенях книжки свои читает и барбариски жрёт!

— Что ест?

— Конфеты сосательные! Она их тоннами ела! — недовольно бросила Люся, а Войт подумал, что вот она — страсть, от которой не избавиться.

— Она много читала? Что именно?

— А я откуда знаю? Раз у неё поинтересовалась, так она молча спрятала книжку в карман — и всё. Нет, у неё явно не всё с головой в порядке, потому людей и сторонилась.

— Но Ваш знакомый Миша сказал, что вроде бы у Виолетты был парень.

— Какой там парень, я Вас прошу!

— Он сказал, что Вы слышали, как она с ним по телефону разговаривала и назвала его имя. Я на Вас очень надеюсь. На Вас и Вашу феноменальную память, — последнюю фразу Марк Николаевич произнёс с особым выражением, дав понять женщине всю ответственность данной ситуации и её личную значимость. Она напряглась, кашлянула, её лицо облачилось в серьёзно-деловую маску:

— Да, я слышала, и всё прекрасно помню. Только это было не имя, а… фамилия.

— Это ещё лучше! Какая фамилия?

Люся поджала губы. Было видно — она злится.

— Сколько времени прошло! — почти выкрикнула она. Я что, справочное бюро тут вам?! Странная фамилия! Что-то связанное с поездом!

— С поездом? А вы уверены, что это была фамилия? — Войт не знал, как реагировать на такое заявление.

— Да! Наверное… Она к нему так обращалась…

— Ну, хорошо. Давайте так…Что может быть связано с поездами? Товарняк, паровоз, состав, — мужчина начал перебирать слова, а Люся отрицательно качала головой. — Ну, не знаю, что это за фамилия такая! — с каждым словом самообладание покидало его. — Что ещё есть, связанное с поездом? Вагоны, перроны, тамбуры, электрички, экспресс, пассажирский, скорый, ползущий…

— Точно! — вдруг вскрикнула Люся, схватив собеседника за руку.

— Ползущий? — скривился тот.

— Скорый! Она называла его «Скорый».

— Может, она имела в виду, что…

— Нет! Она обращалась именно к нему! И потом, когда эти бешеные студенты у нас отдыхали, я слышала, как одного из них так называли.

— Значит, Вы его видели?

— Нет! Что мне на их пьяные рожи смотреть? Я убралась и ушла. А эта Виолетта тихоня тихоней, а пацана оприходовала. И всё как-то так быстро произошло! Тут у неё дом сгорел, мать погибла, и она сама через неделю смылась восвояси, только её и видели, оставила на меня всю работу! А что ей? У неё ни трудовой книжки, ни обязательств. Директриса разбираться не стала — горе ведь такое у человека! Хорошо, что у меня соседка оказалась безработная, так я её быстренько на место этой примары и устроила.

— Вижу, Вам Виолетта не нравилась.

— А что она такое, чтобы мне нравиться? — фыркнула Люся. — Непонятная она, с червоточиной.

— Это как?

— Вот так! Как могу, так и объясняю! Чужая она, и всё тут. А ты как хочешь, так и понимай!

Войт еле дождался утра. Ночь выдалась беспокойная. То и дело в сны проникали недавние персонажи расследования, и иной раз было совсем не понятно, сны это или ночные галлюцинации. Они ругались, смеялись, добивались внимания, смешиваясь с отрывками сознания, исчезали или расползались по тёмным углам комнаты, молча взирая оттуда вопросительными взглядами. Холодный душ помог окончательно освободиться от ночных химер, два крепких кофе — вернуть вкус к жизни, а яркое солнце — подогреть настроение. По дороге к фармацевтическому университету Войт постарался выстроить логическую цепочку своего поиска: «Если студенты приезжали на турбазу шумной компанией, то можно предположить, что они привыкли так проводить время. То есть, было бы совершенно нормально думать, что все они проживают в студенческом общежитии. Это бы упростило поиск. Можно, но не факт. Тогда сначала в университет».

В величественном здании науки было прохладно и пусто. Эхо шагов разбивалось о высокие потолки, глухо откликаясь где-то под лестницей. Информационная комната оказалась закрыта, а возле неё толпилось в ожидании несколько будущих студентов. На вопрос они ответить не смогли, но направили в ректорат, где ему могли бы помочь. Но, как оказалось немного позже, две пожилые женщины, хлопотавшие над бесчисленными отчётами и бумагами, тоже не знали студента по фамилии Скорый. Они посоветовали прийти в начале учебного года, так как факультетов много, студентов ещё больше, а документация пока в «разобранном виде». Относительно же общежитий — их было пять, и все находились в разных районах города. В каждое из них студенты распределялись по определённым факультетам. Войт пробежал глазами списки всех имеющихся кафедр и факультетов. Его бегущий взгляд споткнулся на «Токсикологической химии». Эта кафедра была закреплена за фармацевтическим факультетом номер три, и милые женщины не могут ему помочь по той причине, что обслуживают другие кафедры. Но они любезно проинформировали, что иногородние студенты этого потока определяются в общежитие под номером четыре. Марк Николаевич откланялся и поспешил по полученному адресу. Всё было непрочно и шатко, шито даже не белыми, а прозрачными нитками. По какой такой счастливой случайности студент Скорый должен был оказаться именно в этом общежитии, если, конечно, таковой вообще был?