Ира Берсет - Заглянуть в пустоту

— Неужели было бы лучше, если бы из-за такого пустяка разразился скандал?

— Думаю, что да. Эмоции — это жизнь. Они подстёгивают, заставляют двигаться, чувствовать, жить. А мы выбрали комфорт. Комфорт в отношениях.

— Не знаю, — задумчиво протянул Марк. — Негативные эмоции разрушительны. Лучше держать их при себе.

— Хм… — на лице Потоцкого промелькнула тень иронии. — От ненависти нет удовольствия, если её держать при себе. Любое чувство сопряжено с удовольствием, если у него есть выход наружу. И негативное, и позитивное. Намного хуже, когда эмоции иссякают и остаётся пустота…

— Это слишком сложно для меня. Моим родителям, например, не нужно было в этом разбираться. Они всю жизнь прошли рука об руку — и не жалели. Чувства, любовь, эмоции… Это всё для поэтов и философов. В жизни всё проще. Главное — уважение, а остальное приложится.

— Да. Наверное. Дай Бог, как говорится. Но ты никогда не знаешь, что на душе у людей, что у них в мыслях. Вряд ли твои родители делились с тобой этим. Внешняя оболочка очень часто отличается от того, что внутри.

— Кстати, о том, что внутри, — вдруг оживился Марк. — Владлен Эдуардович, может, я проверю эту Виолетту? Мы же о ней ничего не знаем и…

— Марк! — Потоцкиий повысил голос, но быстро опомнился и заговорил спокойно, — мне кажется, ты заработался.

— Но в этом и заключается основная моя работа, не так ли?

— Так-то так, но не передёргивай, пожалуйста. Хотя… Ладно, проверь. Мне интересно знать её биографию, а особенно те обстоятельства, которые подвели к крайней точке.

— Может, для начала не мешало бы с ней серьёзно поговорить.

— Не сейчас. Ты же видишь её состояние. Зачем человека снова травмировать? Уже одно то, что она рассказала, откуда родом (из какого-то села, то ли Мерло, то ли Мéрло), неплохо. Это говорит о том, что девочка постепенно приходит в себя. Хотя я вижу, что вспоминать об этом ей не хочется. Дадим ей время, а ты, если тебе неймётся, можешь потихоньку разузнать.

— Я просто подумал…

— Это хорошо, что ты думаешь. А решать предоставь мне. — Потоцкий хлопнул себя по коленям и встал, давая понять, что задушевные разговоры окончены.

Несмотря на то, что светило солнце, смотреть хотелось под ноги. Бурая земля, смешанная с камнями и листвой, послушно приминалась ногами. Уже возле машины их окликнули. Мужчины одновременно вздрогнули. К ним шли две женщины с небольшой корзинкой искусственных цветов. Одна дама показалась Потоцкому знакомой.

— Влад? — неуверенно произнесла она.

— Владлен, — поправил её мужчина.

— Да, конечно, Владлен. — Её голос слегка дрожал. — Я Наташа. Наташа Ряшина. Мы учились с Ларой вместе в институте. Были в одной группе. И жили некоторое время в одной комнате. На первом курсе. Не помнишь?

— Да… Да… — Владлен Эдуардович внимательно вглядывался в лицо женщины, собрав на переносице густые брови. — Да, Наташа. Мы виделись в трудовом лагере, по-моему.

— Точно, — обрадовалась женщина, — ты…Вы тогда приезжали за Ларой и увезли её навсегда.

Потоцкий попробовал изобразить улыбку:

— Да, было.

— А нам так её в общежитии не хватало! — Наташа посмотрела на свою спутницу, а та в свою очередь робко кивнула. — А вот теперь… Очень жаль…

— Наши соболезнования, — подхватила с грустью вторая женщина.

— Мы узнали о смерти Ларочки только несколько дней назад. И то, если бы не начали организовывать встречу сокурсников, то…

— Что значит — начали? — перебил её Марк. — Вы это запланировали ещё четыре месяца назад, если не больше.

Потоцкий и женщины уставились на него, а в пространстве повис немой вопрос.

— Я не понимаю… — первой нарушила паузу Ряшина. — Что было четыре месяца назад?

— Вы намеревались организовать встречу выпускников. И поэтому собирали фото студентов того времени — якобы для того, чтобы смонтировать фильм о студенческой жизни.

— Что? — в один голос выпалили женщины и вопросительно посмотрели на Владлена Эдуардовича.

— Я не в курсе, — коротко бросил тот и в свою очередь взглянул на Марка.

— В тот день был сильный гололёд, и я отлично помню, как ждал Ларису Владимировну, чтобы отвезти в город. — Его рассказ походил на оправдательную речь. От этого голос мужчины с каждым новым словом пропитывался раздражением. — Она долго не выходила из дома, и я нервничал, потому что мог опоздать в налоговую. Потом, когда она, наконец, села в машину, то объяснила, что искала институтские фотографии, которые ей срочно нужно передать организаторам встречи выпускников.